Admin - i 103949166edacfb1

В сумерках Назар, потершись носом о золотистую макушку Тины, тяжело вздохнув, пошевелив прядки волос, с болью в сердце пробормотал:

— Мне надо возвращаться, родная.

— Уже? — испугалась женщина, сжав его запястье.

Ее откровенное нежелание расставаться добавило воину боли и в тоже время согрело сердце.

— Да, — уверенно ответил он, потом, с неохотой отстраняясь, добавил твердо: — Я вернусь... когда смогу.

Назар оглянулся только раз, перед тем как кусты скрыли его от печальных глаз, умолявших остаться. Непоседа-ветер донес ему тихое обещание:

— Я буду ждать... Всегда…

Глава 8

Тина, окруженная тесным кольцом любопытствующих призрачных женщин, нахмурившись, усердно искала любимого в зеркале мира.

— Нет, и здесь нет. Да куда ж он подевался-то? — она почти простонала от отчаянья, едва сдерживая слезы.

— Паршивец горбатый! — словно выплюнула Мири, положив здоровые бесплотные кулаки в округлые бедра. — Нет, ну ты посмотри, а выглядел таким порядочным. А сам-то, сам... сделал дело — и ищи-свищи его теперича по миру. Растлитель молоденьких девиц...

Последнее замечание заставило Озерную Деву посмотреть на подругу с укоризной, а затем хихикнуть:

— Ой, Мири, уморила! Скорее меня так назвать можно. Уж больно разница у нас в возрасте выдающаяся.

Не слушая ее, парочка призраков заголосила:

— Обесчестили-и-и, погубили-и-и, невинность забрали-и-и...

— Хозяюшка, да ты ж почти младенчик среди ваших, водяных, мира-то и не видала, — запричитала другая призрачная кумушка, ласково, с демонстративным сочувствием поглаживая по золотистой макушке Духа, не обращая внимания на ладонь, частенько проходившую сквозь призрачную голову. — А этот барон за свои тридцать лет уж поболе твоего повидал. Да испытал. Да и девка ты, а он мужчина, потому весь спрос с него...

Тина поджала губы, разглядывая «умудренную опытом матрону», которая утопилась с полсотни лет назад, будучи семнадцати годочков от роду. Под раздраженным взглядом голубых глаз советчица стушевалась и скрылась за белесые спины своих подружек по несчастью.

— Совратили-и-и, нашу горлицу убили-и-и, ребеночком охомутали-и-и... — продолжили голосить те же «спевшиеся» навьи наперебой и явно не вдаваясь в смысл собственных стенаний.

— Каким ребеночком? Вы о чем? Они ж несовместимые... — насмешливо заметила Мири. Потом, видимо, вспомнив о причудах рождения дочери Нептуна, всполошилась: — Или я чего-то не знаю? Или ты от подруги скрываешь? Или...

— Боги... — простонала Тина, закатывая глаза от раздражения и усталости. — Папа, ну куда ты меня отправил?..

— Чужак, идет, — зашептал ветер Духу на ушко. — Чужак идет… совсем близко.

Озерный Дух встрепенулась и, сверкнув счастливыми глазами, поспешила к берегу.

— Ты чего это? — кинулись за ней призраки.

— Назар едет! — радостно сообщила им Тина.

— Рыба! Рыба! Рыба! — заметались русалки и уже через пару минут выбросили из воды несколько рыбин.

Обернувшаяся Хозяйка, переглянувшись с Мири, расхохоталась, затем утопленница, грозно рыкнув, начала разгонять любопытных навий и русалок.

Приближаясь к озеру верхом на коне, барон Черный сначала почуял вкусный запах жарящейся рыбы, а когда вышел из кустов на берег, увидел свою зазнобу, стоявшую у костра и мявшую ткань сарафана, нервно сжимая кулаки.

Всадник спешился, внимательно разглядывая Тину, читая эмоции на прелестном личике, затем подошел к ней. Пару мгновений оба стояли, не решаясь на следующий шаг, а потом метнулись друг к другу в объятия.

Назар, обхватив лицо ненаглядной, целовал ее щеки, губы, веки и шептал:

— Родная моя, хорошая, прости, не смог раньше приехать. С ума сходил без тебя, день-деньской мечтал о встрече.

А Тина, жмурясь от накала страстей, покоряясь его напору и силе, вторила:

— Я ждала, так ждала! Всегда буду ждать!

Губы влюбленных соприкоснулись в горячем поцелуе, Назар и Тина долго не могли оторваться друг от друга. Казалось, теперь их разделить могло лишь что-то непреодолимое. Не только страсть в них сейчас пожаром горела, а голод души изводил желавших согреться в тепле друг друга мужчину и женщину. Коснуться, ощутить, что снова вместе. Когда воздух в легких закончился, они так и стояли, прижавшись, не в силах разомкнуть рук и отстраниться.

Но сумерки неизбежно опускались на дивный край.

Назар вздохнул, поцеловав в щечку любимую, осторожно освободился из ее рук и направился к коню.

— Неужели все? И ты уезжаешь снова? — испуганно вскрикнула Тина.