Лия Луговая - Когда возвращается любовь

Моя наставница крепко сжала моё запястье, будто хотела сказать, что это последняя мудрость, которую я получу от неё:

– Дельфания, запомни, истинный мужчина никогда не причинит тебе боль. Ты всегда полна, потому что и на сухую землю приходит дождь. А теперь беги! Беги!

Жизнь стремительно покидала её. Она вонзила в своё изувеченное пытками тело маленький ритуальный нож, и настала моя очередь закрывать глаза, которые никогда больше не откроются.

Я бежала так быстро, как только умеют бегать, если тебя преследуют демоны. У меня не было никаких демонов, но в тот момент они во мне точно родились и стали впоследствии моими верными псами, которые гнали меня, не давая ни минуты передышки.

Из шестнадцати учениц осталась только я. Наш храм чистой воды был осквернён: варвары в нём вновь и вновь праздновали свою победу, а кромешная ночь, казалось, никогда не кончится. Я не могла, я не хотела верить наставнице, говорившей, что они просто голодны – голодны до самой крайней ступени, соскочив с которой ты переставал быть человеком, и они держались за неё, хватаясь своими гневом и агрессией за последний живительный глоток. Я не понимала, как она может не ненавидеть их – тех, кто практически распял её, удовлетворяя свои дошедшие до безумия похоти? Я бежала не от них, я бежала от себя, от той внутренней боли и ужаса, которые наизнанку выворачивали моё сознание, на тот момент также балансировавшее на крайней ступеньки человечности во мне.

***

«Я поклялась никогда никому об этом не говорить, даже самой себе. И вот, ты, Атлантика, всё это слышишь, хотя ты и без меня всё прекрасно знаешь. Если бы не ты, я бы так и погибла тогда в твоей бездне. Но ты решила, что мне хватает и своих кошмаров, поэтому ты не нашла другого выхода, как выбросить меня в объятия самой большой любви, которая есть в этом всё ещё живущем на потоках истинной любви мире».

Блики от моего костра красным золотом мерцали в набегавших на берег волнах; вода стремилась поцеловать мои голые ступни, но я сидела далеко от неё.

***

В комнату, где я лежала, вошёл молодой воин. Хотя он не был облачён в доспехи, и на его поясе не висело оружие, но по его гордой и подтянутой осанке, по его рукам, которые не скрывали следов, остающихся на коже, только когда заточенное на смерть лезвие металла режет в бою живую плоть, я поняла, кто он. У земледельца или у рыбака нет таких рук, таких рук нет и у правителя, они есть только у тех, кто одним взмахом может навсегда остановить твоё дыхание, потому что это их предназначение.

На мне была чистая одежда, ссадины и раны обработаны и перевязаны. Моя сила, похожая сейчас на непогасший в бурю огонёк свечи, всё еще теплилась внутри меня, и я нисколько не боялась этого незнакомца – боялись мои глаза – маленькой женщины, которой оставалось до её первого совершеннолетия всего две луны. Я сделал попытку встать с постели, но тут же моя голова упала обратно на подушки.

– Ещё рано, – мягко сказал незнакомец.

Он сел рядом со мной, прикоснулся своими пальцами к моему лбу. От него веяло очень знакомым мне теплом, но пока я не могла понять, что это.

– Меня зовут Ахмар. Кто ты?

Я знала его язык: на нём говорили те, кто когда-то вышел из Великой Атланты, теперь там ничего нет – только солёные бескрайние воды, которые, как мне рассказывал отец, никому ещё не открыли тайны своих берегов и глубин. Я была не из них, но хорошо понимала их речь.

На все вопросы незнакомца я молчала, и он, казалось, догадывался, что я просто не знаю, что ему сказать, точнее, какую историю придумать, чтобы потом её выдать за свою правду. Он ждал, ждала и я.

Его дом был похож на большую хижину, искусно построенную из ценных пород деревьев, росших в прилегавшем лесу. Несколько спален, изящная мебель, открытый внутренний двор, и тут и там подставки с высокими свечами, глиняные кадки с цветами. Здесь чувствовалась рука любящей женщины, но он жил один – по крайней мере я нигде не заметила женских вещей.

Ахмар приносил мне еду: сочные фрукты и жареную на гриле рыбу – Атлантика была совсем рядом. Он перевязывал мои быстро заживающие раны и помогал вставать с постели; его мускулистые руки с лёгкостью переносили моё тело в сад, где я слушала, как поют райские птицы; он был моей опорой, когда я выходила на небольшие прогулки. Ахмар буквально собрал меня заново, ведь он нашёл меня практически разбитую о скалы, когда моя рыбацкая лодка, на которой я бежала от своих демонов, попала в шторм.