Selena Laurence - The Kingmaker

Ее. Это касалось ее.

Она вздохнула, отвернувшись, и он заметил, что у нее дрожат руки. Слава Богу. Может быть, дело не только в нем.

— Ладно, — произнесла она тихо, — я сделаю, как ты сказал. Но не возьму у тебя денег. Поэтому, пожалуйста, не предлагай мне их снова.

Он шагнул ближе, поднимая руки, словно собирался взять ее за плечи, затем опустил, наклонившись вперед, его губы почти касались ее волос.

— Но ни одного клиента, да? Ты не должна продолжать работать, если мы собираемся продать эту историю, — в глубине души он знал, что его желание было намного в большей степени собственным, нежели что кто-то может поймать ее за ее работой. Он не хотел думать о мужчинах, находящихся рядом с ней, пока она будет его девушкой… даже фиктивной девушкой.

Она посмотрела на него, с трудом дыша, как только почувствовала, что он находился в ее личном пространстве, в дюйме от нее, едва касаясь ее тела. Его глаза прошлись по ее лицу и остановились на губах, посылая разряд электричества, прямо к его паху.

— Никаких клиентов, — почти шепотом произнесла она. — Только ты.

Если бы он мог, то наклонился бы ближе, намного ближе к ее губам, его легкие стали протестовать, поскольку не получали уже кислорода в течение нескольких минут… или, может быть, прошел уже ни один час. Снаружи сработала сигнализация на машине, и он дернулся назад, ошеломленный, как легко он потерялся в ней, забыв где находится и о чем говорил, только всего лишь чувствуя ее запах, видя ее, дыша вместе с ней.

— Я созову пресс-конференцию в течение трех часов, вечерние новости будут посвящены нам. Я пришлю за тобой машину. Надень что-нибудь такое же, как платье, которое было на тебе в гостинице. Лиловое. Оно было превосходным.

Она отступила назад, подозрительно всматриваясь в него.

— Ты обратил внимание во что я была одета в разгар этого сумасшествия?

— Я обратил внимание на всю тебя, — ответил он, развернулся и вышел за дверь, оставив ее стоять в одиночестве в гостиной.

4.

Лондон откинулась на мягкое кожаное сиденье лимузина и вздохнула. Она действительно потеряла рассудок. Поддавшись чертовски сексуальному мужчине, его сладким речам, и рассыпалась, как старое печенье. Урон уже был нанесен, ее жизнь лопнула, как мыльный пузырь, и вместо того чтобы не принимать его предложение и принять все как есть, поскольку она потеряет друзей и респектабельную жизнь, которую выстроила вне занятий проституции, она собиралась прыгнуть из огня да в полымя и попытаться спасти остатки от полного фиаско.

Это была бомба замедленного действия. Все внимание прессы будет направлено, чтобы раскрыть и заполучить ее самый темный секрет, она стала бы изгоем, путей для спасения уже не было бы и даже феноменальные навыки Дерека Эмброуза не спасли бы ее. Если Америка узнает о ее семье, она станет врагом народа номер один. Ее друзья никогда не смогут перейти эту границу. По крайней мере не в столице страны.

Так какого черта она тут делает? Ответ был довольно прост… ей нравилась жизнь, которую она создала. Не ее жизнь в лице проститутки, а ее жизнь в лице Лондон Шарп. Ее дом, ее друзья, ее благотворительные фонды, в которых она участвовала. Да, ей пришлось быть осторожной все эти годы, держаться подальше от известных мужчин округа Колумбия, которые принимали участие во многих мероприятиях, и если честно, то несколько раз она сталкивалась с некоторыми клиентами в таких местах, как рестораны и концертные залы. Но они не испытывали желание ее узнавать, также, как и она, поэтому все проходило гладко.

В течение восьми лет она была той, кем хотела быть, а не той, кому указывали какой она должна быть. Она нашла людей, которые были верными и добрыми, а главное, честными. Ирония заключалась в том, что она была нечестна с ними все время, чтобы не раскрывать себя. Быть проституткой и скрывать этот секрет от людей, ей было не безразлично, цену которую она заплатила, чтобы иметь контроль… контроль над тем, кем она была, и теперь кого впутывала во все это. Она давно потеряла контроль над историей своей жизни, но была полна решимости контролировать свое настоящее и будущее.

И теперь она передала контроль над всем этим Дереку Эмброузу. Она собиралась позволить ему изменить свою жизнь, рассказав всему миру кем она была на самом деле и чем занималась, и собиралась стать, хотя на самом деле так не было… его девушкой. Если бы кто-нибудь две недели назад сказал ей, что она будет стоять перед национальной прессой и все это делать, она бы рассмеялась в лицо и указала на дверь. Но на данный момент существовало слишком много оговорок, касающихся ее, и она собиралась получить ожидаемый результат. В основном потому, что она не могла попрощаться с Лондон, которую в течение этих лет создала с нуля. И если уж до конца быть совершенно честной, ей было очень тяжело сказать «нет» Дереку Эмброузу.