Ольга Горовая - Наваждение

- И как оно? - спросил тихо. - Когда желания исполняются?

Лиза все-таки заплакала. Просто слезы сами побежали по щекам. От счастья. Когда такой накал в груди, что орать хочется, чтоб все слышали, чтоб самой оглохнуть от своего же счастливого крика. И захлебываешься этим криком, даже не начав. Очень много. Хрипнешь от этого счастья. Немеешь.

- Нет слов, - честно призналась шепотом.

Дима ухмыльнулся, явно довольный. И тут ребенок ощутимо толкнулся.

- Твою… налево! - Калиненко даже дернулся, заставив Лизу рассмеяться сквозь слезы. Отдернул руку. Снова прижал. - Буйный пацан, - с реальной настороженностью посмотрел он на ее живот, продолжая как-то прислушиваться к толчкам, что ли.

- В папу весь. Характер Калиненко, однозначно, - уткнувшись в его плечо, чтобы вытереть слезы, заметила Лиза. Глянула на мужа снизу вверх.

Калиненко казался задумчивым. И спокойным. Удовлетворенным.

- Не прибедняйся, Лиза. Таких упрямых и упорных как ты, тоже еще поискать, - хмыкнул он в ответ на ее замечание. - Медленно, но верно своего добьешься.

Она не ответила. Слишком счастливой себя чувствовала. Да и о чем спорить? Зачем? Так бы и сидеть всю жизнь, обнимая его. Лишь бы позволил.

Ребенок снова толкнулся. И опять в ладонь Димы. Будто тепло чувствовал. Калиненко только хмыкнул. И откинулся в кресле. Именно в этот момент Лиза ощутила его усталость. Ту измотанность, что слышала во время редких разговоров. Словно он сейчас не смог бы и с места сдвинуться. И ее это охватило, перекинулось с Димы. Или за бессонную ночь усталость навалилась. Голову поднять не смогла с его плеча. И глаза на секундочку закрыла, упиваясь теплом мужа, согревающим ее лучше любого пледа.

Эта псина носилась по берегу, оглашая радостным лаем все вокруг километра на три, наверное. У него еще с прошлого вечера в голове звенело от этого лая, когда он Жучку в машину пытался засунуть. Не то, чтобы собака ему до конца доверяла, однако. С Лизой она, вроде, куда охотней в авто забиралась. А ему и зубы свои оскаленные демонстрировала, и цапнуть пыталась по ходу. И плевать было, что он ее к хозяйке везти собирался, лаяла и все тут. Спасибо, сиденья все не поцапала. А сейчас вон, лучшая псина в мире: носится вокруг Лизы, не обделяя и его вниманием, кстати, будто и не устраивала ночью концерта, и не выла всю дорогу.

Так нормально и не отдохнув, не избавившись от усталости последних недель, которая и не могла уйти после напряженной ночи и лишь четырех часов сна, когда просто отрубился в кресле, он сел на песок. Жарко. Тут действительно было жарче, чем в родном городе. Растер лицо, пытаясь взбодриться.

Гена кружил около Лизы и заливающейся счастливым лаем собаки. Да, зря Дима сюда потащился. Сам хотел, вроде, берег осмотреть, сам Лизе предложил. А лучше бы дома остался. С ней же в кровати, и нормально все-таки выспался. Странно, оказалось, отвык. Все еще не мог полноценно расслабиться. Подкорка за эти недели на таком взводе была, что и сейчас его дергало, вырывало из сна, гнало куда-то тревожной потребностью все успеть и решить, чтоб не осталось вопросов. Как на зоне, точно. На постоянном стреме.

Лиза рассмеялась, вновь бросая Жучке палку, и собака понеслась вперед, окатив и хозяйку, и охранника тучей холодных соленых брызг. Надо бы сказать Лизе, чтоб от воды отошла. Все же, не лето еще. И хоть воздух теплый - море однозначно не прогрелось. Но Дима промолчал, просто наблюдая. То ли его слишком хорошо уже понимая без всяких слов, то ли сама подумав о том же, Лиза уже и так отступила от воды. Стала неподалеку от него, подзывая Жучку. И не дергалась, не прыгала и не бегала. Вся обдуманная и размеренная. Дима так понимал, что это все для него, чтоб придраться не нашел к чему. И от такого поведения жены - на смех тянуло.

И все равно - рядом с ней его расслабило. Смог вдохнуть нормально. И даже курить не так тянуло. Хотя, нет-нет, а брал сигарету.

Лиза опять рассмеялась над тем, как искренне собака радовалась морю, песку, ее присутствию. Поддалась на “уговоры” Жучки, снова бросила палку. Обернулась и посмотрела на него, пытаясь рукой придержать волосы, которые ветер трепал, все время перебрасывая к лицу. Встретились взглядом. В груди тепло стало, разгоняя то давление и холод, которые за последние дни стали привычными. Точно что “грудная жаба”, сидит и давит, давит. А теперь - свободно, как это море. Словно все нутро - нараспашку. И тепло этого солнца в себя вбирает.

Когда она его так зацепила? Как умудрилась незаметно подобраться, окрутить со спины и как тот самый плющ, прорасти насквозь, через все тело? В каждую мышцу, в каждую мысль, между ребер просочиться?