- Ты прав.
***
Л дышит труднее, когда я возвращаюсь к ней.
- Они проверили меня и сказали, что уже почти девять сантиметров, так что этот ребенок родится очень быстро. Мне нужно тужиться.
Она кряхтит, и я нажимаю на кнопку вызова.
- Я могу чем-то помочь?
- Лорелин говорит, что хочет тужится.
Эми заходит в комнату и надевает перчатку.
- Думаю, ты уже готова, - ее рука скользит под одеяло, отчего Лорелин плотно зажмуривает глаза. - О, десять сантиметров, уже нужно начинать тужиться. Я сообщу доктору Сомерсби, ведь я чувствую головку. Не думаю, что это займет много времени. Когда головка ребенка на выходе, это невозможно остановить.
Ох, блядь. Осознание обрушивается на меня. Я стану отцом. Я беру ее руку и целую.
- Ты сможешь сделать это.
- Хорошо, Лорелин. Ты помнишь, как все было с Эддисон?
- Вроде…
- С каждой схваткой тужься три раза. Глубокий вдох и изо всех сил. Положи руки вдоль бедер.
Л делает так, как говорит ей Эми. Ноги согнуты и разведены в стороны.
- О, Боже…
- Глубоко вдохни и тужься. Давай Лорелин.
Л делает так, как ей говорят. Эми считает до десяти, и так снова и снова.
- О, Господи, еще одна.
Эми с каждой схваткой продолжает считать, затем тянет меня за руку, чтобы я посмотрел.
Я видел влагалище Л сотни раз. Но сейчас я не уверен, что это хорошая идея смотреть за тем, что там происходит.
- Я не знаю, хочу ли это видеть.
Я немного боюсь.
- Я понимаю, но это единственный шанс увидеть такое. Это довольно специфично.
Я делаю глубокий вдох.
- Окей.
Я отхожу от кровати.
- Еще одна схватка.
Лорелин начинает тужиться, и я вижу темную макушку. Меня переполняют странные чувства.
- Ох, сколько темных волос.
Я никогда не видел ничего подобного.
Л сильно тужится и падает на спину. Ей больно.
- Это хорошо, потому что я был лысым.
Эми направляется к двери. Куда это?
- Все готово, я зову доктора Сомерсби.
Я наклоняюсь к Л и целую ее, пока мы ждем врача.
- Я так люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, - она гладит меня по лицу. - Ты не расстроишься, если это будет мальчик?
- Я сказал тебе, что буду в восторге и от сына. Но мое чутье подсказывает мне, что это девочка. Так что не думай, что я не хочу мальчика.
- Я знаю.
Заходит доктор Соберси.
- Этот малыш торопится показаться миру, - она садится на табуретку между ног Л и смотрит на меня. - Итак, вы по-прежнему убеждены, что это девочка?
Полностью.
- На все сто процентов.
- А вы, Лорелин?
- Либо мальчик, либо девочка. Это все, в чем я уверена.
Доктор смеется.
- Тогда давайте сделаем это поскорее, чтобы вы могли узнать.
Эми помогает Л вытянуть ноги. Она тужится, отчего ее лицо становится свекольно красным.
- О Боже мой…я вся горю. Я вся в огне.
Она смотрит на меня, но я ничего не могу сделать, чтобы помочь ей.
- Мне так жаль, Л.
Ее ноги трясутся, и она хватается за меня. Она тянет меня вниз, сжимая руку на задней части моей шеи.
- Помоги мне. Помоги мне. Помоги мне.
- Сделайте что-нибудь, чтобы помочь ей! – кричу я.
- Лорелин, нужно тужиться. Это единственный способ, которым мы можем тебе помочь.
- Я не могу. Мне очень больно.
- Посмотри на меня, - Л отпускает мою шею. Слезы катятся по ее щекам. Она роняет голову и смотрит на Эми, - Ты можешь это сделать. Ты единственная, кто властен над этим. Чем раньше ты это сделаешь, тем скорее наступит облегчение. Давай. Тужься изо всех сил.
- О Боже.
Она жмурится, лоб морщится. Слезы бегут из ее глаз, и это разбивает мне сердце. Она страдает.
- Давай, любимая.
- Посмотрите, мистер Маклахлан.
Я наклоняюсь и смотрю между ног Л. Ребенок выходит лицом вниз, и доктор Сомерсби переворачивает её, чтобы я мог посмотреть.
Я вижу её лицо впервые.
- Головка вышла, Лорелин.
Я никогда не видел ничего более удивительного.
- Л, она прекрасна.
- Еще один раз, и мы посмотрим, кто тут у нас.
- Тужься!
Я вижу решимость на ее лице и знаю, что последний толчок будет последним.
Я слышу поток воды, а затем пронзительный крик – первый звук нашего малыша.
- Ты сделала это, Л, - я целую ее в макушку. - Как же я люблю тебя.
Доктор Сомерсби держит нашего ребенка, обтирая ее.
- Сказать или показать?
Мы с Л смотрим друг на друга и одновременно говорим: «Покажите».
Она поднимает нашего ребенка, чтобы мы могли увидеть. Нет «каракули».
- Мэгги Джеймс, и она прекрасна, как и ее мама.
Я могу вспомнить лишь пару случаев, когда я плакал. И один из них сейчас.
Читать дальше