Миа Виллано - Любить сенатора

– Не думаю, что смогу, – я рыдала.

Подошел Брюс, Томас оставил меня с ним, чтобы сходить за бутылкой шампанского. Это помогло успокоиться и на время забыть о человеке, о котором я мечтала больше всего на свете. Я постаралась унять боль и насладиться вечеринкой, чтобы быть благодарной людям, которые пришли отпраздновать со мной. Было тяжело, но после еще нескольких бокалов шампанского мне стало лучше. Вечер подходил к концу, и я отлучилась, чтобы привести себя в порядок и собраться с мыслями. Томас пошел со мной в мою комнату и помог мне с макияжем. В мгновение ока я стала выглядеть лучше. Остаток ночи я провела с отцом и его семьей. К счастью, мой отец не знал о связи между мной и Алексом. Спустя еще несколько бокалов вина мне стало совсем хорошо. Той ночью я намеревалась утопить мысли об Алексе в алкоголе.

Он еще раз разбил мое сердце иллюзиями, что все возможно, и оставил меня. Почему тогда он не мог держаться в стороне? Если бы он оставил меня в покое, я могла бы продолжать жить так, как раньше. Я должна держаться от него подальше и заниматься своей жизнью. Я действовала как безнадежно влюбленная девчонка, и вот где я оказалась. Виктория уже просто оторвала бы ему яйца, а во мне разочаровалась. Я должна стать жестче. Хватит с меня.

***

Рождество и Новый Год я провела несчастная, но в попытках сделать их лучше. Всю зиму я много работала и иногда навещала папу в Сан-Диего. Я хорошо проводила время, но однажды, когда вернулась, воспоминания об Алексе нахлынули на меня тяжелой волной. Я обнаружила, что маниакально смотрю местные каналы, на которых транслируют заседания Сената. Я искала его везде, куда бы ни приходила. Чем бы я ни занималась, я думала только о нем.

Я бросила все силы на подготовку к экзамену в коллегию адвокатов и, к своему удивлению, сдала его с первой попытки. Это было адски трудно, и подготовка, кажется, даже труднее. Она отнимала каждую свободную минуту, что мне было только на руку.

Фирма Виктории предложила мне начальную ставку под ее руководством. То, что она будет моим наставником, уже было хорошей наградой. А от неплохой зарплаты, предложенной мне, и карьерных перспектив я была на седьмом небе от счастья. Казалось, что все встало на свои места. Только одна деталь была не на месте, и она была существенной. Меня не отпускали мысли об Алексе Конраде, заставляя осознавать, что не все идеально. Я скучала по его губам, рукам, телу.

На следующий день после урагана, который валил деревья и обрывал линии электропередач, Виктория предложила мне пообедать. Я была удивлена, потому что она никогда не обедает, тем более с кем-то из офиса. Я чувствовала себя польщенной тем, что она выделила меня. Она спросила, хотя скорее сообщила, что обедать будем рано, тем же утром. Она выглядела измотанной, что было очень странно для такой женщины, как она. Раньше ничего не могло выбить ее из колеи, а сейчас, похоже, у нее возникла какая-то трудность. Я даже не знала, есть ли у нее муж или дети – ничего о ее внерабочей жизни. Она никогда не показывала никаких эмоций, за исключением судебных заседаний, и то, там могла быть только одна эмоция – злость. Она никогда не испытывала сочувствия к клиентам, только необходимость отомстить, добиться справедливости или запугать.

В очень элегантный ресторан под названием Синий Базилик, часто посещаемый элитой Вашингтона, мы поехали в ее четырехдверном Порше. Я никогда там не была, но слышала, что это место для тех, кто что-нибудь из себя представляет в Вашингтоне. Ресторан был расположен в обычном кирпичном здании, перед которым рос плющ, а над входом висел синий навес с названием ресторана. Внутри было просто чудесно: темно, кирпичные стены украшали рисунки местных художников. Столы были накрыты синими скатертями, в центре которых стояли свечи. Когда мы там оказались, он не был забит, потому что час для ланча был слишком ранний. Я заказала салат, а она заказала стейк и большой бокал вина. Я была поражена.

Беспокоиться я начала, когда мы заняли столик. Подумала, что возможно таким способом она хотела уволить меня. Рабочие дни мелькали у меня в голове, пока я пыталась вспомнить, где могла допустить ошибку. Я не могла припомнить ничего, кроме дружбы с Томасом, которого она на дух не переносила.

– Это мой увольнительный ланч или что-то вроде того, Виктория? – спросила я, делая глоток воды. Возможно, я работала не настолько хорошо, как о себе думала. Подошел официант и подлил ей вина, по отношению к нему она вела себя менее чем приятно.