Юрий Валин: Товарищ Марон

В госпитале отдохнул, волосы отросли. Кино, танцы с костылями, библиотека. Попались как-то тома разрозненные, в переплетах с обтертой позолотой - энциклопедия. На букву "М" уцелел фолиант... Оказалось этих самых Маронов в истории целый взвод: и отшельники с монахами, и поэты с художниками. И вояки числились: "Братья Алфей и Марон, сыны Орсифанта, спартанские герои, входившие в число трёхсот, храбро павших при Фермопилах" Геродот то славное дело подтверждал, а какой-то всезнающий Павсаний свидетельствовал, что после царя Леонида "братья сражались лучше всех лакедемонян"." Ну, царь, положим, нам не ориентир, хотя тоже герой известный. Смешно, но старшему лейтенанту Семечкину больше иные, незнаменитые мароны импонировали: "представители особых сообществ беглых рабов и их потомков смешанного происхождения (мулаты и самбо), вели непримиримую борьбу с европейскими колонизаторами в глухих горных и лесных районах..." Скорее, партизаны, но общее определенно есть - любой танкист после боя на рожу этот самый "мулат и самбо". Однако и правда, ходишь-ходишь по родному переулку, а в честь кого его назвали, черт его знает...

...В госпитале сразу два ордена догнали, а впереди была Висла и новые "тридцатьчетверки". Горели немцы - снаряд 85-миллиметров это ж иное дело, да и подкалиберных в бэ-ка хватало. Шел вперед танковый корпус. К Одеру, на Силезию, дальше.... Вспарывая оборону словно отточенной финкой, размалывая обозы и пехоту, обходя, обтекая опорные пункты, захватывая мосты и штабы. У Губена, врываясь на аэродром, схлопотали в движок от затаившегося "тигра". Вылетели из люков пробками, выдернули оглушенного мехвода. "Тигр" влепил второй бронебойный, но следом шли полковые самоходки, те вдули немцу от души - башня над капониром подпрыгнула...

Вдосталь насмотрелся капитан Семечкин танковых боев и разгромов. Видел как вал артогня за минуты превращает в вонючее месиво металла и земли десятки бронированных машин, видел как "пантеры" болванками от нашей обнаглевшей "махры" отстреливались. Но полноценных идущих на верную смерть танковых бригад видеть больше не приходилось. Иной война стала, поскромней, поумней...

Тогда, под Орловкой очень просто получилось. Немцы на высотах, по которым наша артиллерия лупила, не сидели. Вернее, сидели, конечно, там наблюдатели, да корректировщики. Позиции ПТО фрицы оборудовали на обратных скатах высот, там, в низинах, сосредоточились и не такие уж многочисленные немецкие танки. Когда наши бригады на полном ходу взлетели на гребень, да перевалили на ту сторону, их начали бить. Почти неспешно, аккуратно, на фоне неба. Кто-то из наших прорвался, раздавил орудия, подбил немца... Без пехоты, почти слепые, метались наугад, подставляя борта и корму...

Не умели. Тогда ничего не умели. Только и могли, что умирать за Родину. Но учились...

...Вода натурально ледяная. Капитан Семечкин, сцепив зубы, окунулся повторно и стремительно вылетел на заскрипевшие игрушечные мостки.

- Ну, вы, товарищ командир, сильны, - покачал головой наводчик, подавая полотенце из относительно чистой портяночной бязи.

- Бодрит, - согласился капитан, спешно натягивая гимнастерку.

У фольварка уже закрутилось: самоходки для затравки пальнули по окраине, обозначили себя пулеметы разведчиков... Им ответили немцы, вроде бы залязгал бронетранспортер и что там еще у фрицев в загашнике имелось...

С неба донесся нарастающий гул. Из чахлой рощицы, где прятался бронетранспортер-"скаут" отряда взлетели ракеты - авианаводчика к отряду прикомандировали толкового - на одну радиосвязь не надеялся...

За штурмовкой капитан Семечкин наблюдал через танковый перископ - береженого бог бережет, авиаторы иной раз в раж входят и меры не знают. Эрэсы легли вроде бы точно - что-то там уже горело. Второй заход: тройка из девятки "илов" прошлась из пушек - немецкий "эрликон", обозначивший, было, трассерами действия ПВО, унялся. Левее кирхи вспухли бомбовые разрывы - малость не туда накидали груз летуны. На последнем заходе штурмовики подправились - из-за домов повалили густые клубы дыма. Ну и ладненько - пусть от бурного выступления "илов" урон противника не так велик, но мандраж и полные штаны фрицы определенно заполучили...

...Заведенный двигатель "тридцатьчетверки" ревел, башня наполнилась привычной духотой и вонью дизеля. Капитан Семечкин поправил танкошлем, покрутил шеей: под гимнастеркой еще чувствовался приятный холодок весенней воды.

- Я, "Марон-один". Атакуем...