Ольга Горовая - Бабочка

- Бабочка? – сипло уточнил он, кажется, совсем не ожидая, что это могла быть я. Моргнул, привыкая к свету. Перевел глаза на часы. И снова на меня посмотрел.

Причем так, что я все слова растеряла.

Безнадежно и обреченно, словно бы ждал приговора и не сомневался в том, каким он будет.

Я губу закусила, понимая, что опять не могу удержать слезы, хоть и лихорадочно моргаю.

- Бабочка? – заметив, что я пытаюсь подавить плач, Сергей совсем изменился в лице, словно посерел весь.

И лихорадочно отбросив сигару в пепельницу, подскочил ко мне. На секунду замер, словно не уверенный, что я позволю ему коснуться себя. И все-таки обхватил плечи руками. И я подалась к нему, обнимая за пояс.

- Драгоценная моя, Бабочка, - его хриплый голос звучал так… с болью. И пальцы, сжимающие мои плечи – дрожали. У Сергея.

Я испытала настоящий шок. Честно.

Он чуть отодвинул меня и снова посмотрел в мое лицо.

- Что этот урод сделал, Бабочка? – все с той же болью и виной в голосе, прошептал он.

А я почему-то рассмеялась. И уткнулась лицом ему в рубашку, прямо в расстегнутый ворот. И не было важно, что я пачкаю ткань. Потому что кристально ясно поняла – люблю его. Безумно люблю. По-настоящему.

Ну как можно не любить такого мужчину? Который все на себя готов взять. Даже мои психи и мою вину – он себе в проступок вменяет. Наверное, и убей я кого-то, он взял бы это на себя, даже не спросив меня о причинах.

Сергей из-за этого смеха растерялся, кажется.

- Он не урод, - всхлипнув, я попыталась что-то объяснить, все еще улыбаясь. – И ничего он не сделал. Чаем меня угостил. С лимоном. К психологу посоветовал сходить. - Еще крепче обняв его пояс, я хмыкнула.

А в Сергее что-то словно отпустило. Будто разжалась пружина, до этого закрученная до самого предела.

- Не урод, так придурок, - другим тоном выдохнул Сергей. – На фига тебе к психологу? – и он хмыкнул, кажется с облегчением.

– Просто он – не ты. И все. Но не в этом дело. А психолог, может, мне и нужен. Чтоб меньше истерик закатывала. И не психовала. И… - я запрокинула голову, глядя ему прямо в лицо. – Прости меня, Сережа. Прости, пожалуйста, мне безумно стыдно за то, как я себя вела, за то, что наговорила…

- Бабочка, - чуть ли не застонал Сережа, и я почувствовала, как он прижал лоб к моим волосам. – Ради Бога, ну за что ты прощения просишь? Прекрати. Ты ни в чем не виновата, что я, не понимаю, что ли?

- Нет, Сережа. Я виновата. – Еще раз прижавшись к его коже, в последний, я отошла на шаг. Сергей не удерживал. Только внимательно наблюдал за моими действиями. – Серьезно, извини. Я не хотела так себя вести. И… знаешь, я думала, пока ехала, и туда, и назад. Сережа, я очень тебя люблю.

- Бабочка моя драгоценная, - он вздохнул и, похоже, снова решил меня убеждать, что это подростковая фантазия.

Я подняла руку, прижав ладонь к его щеке.

- Нет, не надо, не говори. Я знаю, что ты думаешь. Я маленькая. И не понимаю. И это по глупости. Только ты вот взрослый, а раз в триста глупее меня. – Сергей вдруг рассмеялся. Хоть и с горечью, но по-настоящему рассмеялся. - Но это правда, - заверила я, прижав щеку к его груди. - Однако, - грустно улыбнулась. – Я не могу так, любимый. И тебе нервы мотаю, и сама как идиотка себя веду. – Сережа нахмурился и даже головой покачал. А я вновь подалась вперед, обняв его. – Я решила уехать к бабушке и дедушке. Чтобы тебе нервы не мотать. Чтобы не доводить.

Он молчал некоторое время, обнимая меня так же, как и я его. Его руки гладили мои распущенные волосы

- Когда ты хочешь уехать? – вновь серьезно, тихо уточнил он, без всяких споров.

- Сегодня, - я не могла это оттягивать. Боялась, что передумаю.

Руки Сергея замерли на секунду. И снова начали гладить мою голову.

- Хорошо, - наконец согласился он. – Я сейчас организую машину, и ребят. И не спорь, - теперь он прервал мои возражения. – Без охраны ты никуда не поедешь. Деньги будут переводиться на твою карточку, как и всегда. И… Бабочка, звони мне, если будет что-то нужно. Или просто, поговорить. Пожалуйста.

Он просил. Сережа просил.

Мне было так трудно все это, что я только кивнула, сглотнув комок в горле. А потом запрокинула голову и прижалась губами к его подбородку. Куда достала.

- Каждый день, любимый. Я буду звонить тебе каждый день. Еще пожалеешь.

Он горько хмыкнул:

- Глупая, - я ощутила его губы на своем виске.

- Зато ты – умный такой, что на троих хватит, - не удержавшись, поддела я его. Шмыгнула носом и отступила назад. – Я пойду собираться, - объяснила, и вышла из кабинета, вытирая глаза.