Александра Дема - Млечный путь - 2. Путь избранной

Она немного нервно обернулась и посмотрела на Торнга, который, в общем-то, стоял рядом с самым невозмутимым выражением лица и вообще делал вид, что его здесь нет и ей всё кажется. Но, Ранэис всё равно рассмотрела то, что искала – он не был удивлён. Значит, знал заранее. И остаётся лишь догадываться, случилось ли это сегодня днём или же было известно ещё в тот момент, когда он четыре дня назад появился на её пороге. И кто ещё знает? Но подумать об этом ей не дал нетерпеливый и жутко счастливый ребёнок, который не заметил, ни нервного взгляда, ни натянутой улыбки.

- Пойдём скорее! – сказал он, спрыгнув с её рук, и потащил за собой. – Я тебе покажу свою новую комнату. Ну, то есть, комната та же, но там всё-всё по-другому! И у меня теперь новая няня. Даже две, если считать её близнеца! Хаарта и Фаарта. Фаарта – самая настоящая валькирия, представляешь?!

- Нет, - честно ответила Рэйс, когда ей дали возможность вставить хоть словечко.

- Я вас познакомлю. Я рассказал Фаарте, как ты всех победила на той поляне и как ночью опять спасла меня! Она очень хочет с тобой пообщаться и… как это… обменяться опытом.

- С радостью, - улыбнулась девушка.

Беспрерывное щебетание малыша отвлекало её от мыслей о его отце и о том, чего ждать от всей этой ситуации. То, что ничего хорошего, она и так знала. Но хотелось бы хоть какой-то конкретики. В обществе ребёнка невозможно было хандрить и игнорировать море позитивной энергии, поэтому спустя какое-то время она уже радостно улыбалась и даже смеялась. Они вбежали в здание и понеслись по коридорам. На лестнице, которая вела в покои правителей, Торнг отстал и, как показалось Рэйс, вообще остался у её подножия. То ли охранять их покой, то ли сторожить, чтобы она не сбежала…

Кили, заметив, что они остались одни, резко затормозил перед дверьми и с хмурым лицом обернулся. От былого благодушия не осталось и следа, и девушка с изумлением поняла, что малыш очень качественно исполнил свою роль. И вот теперь, когда зрителей больше не было, он, как самый настоящий взрослый мужчина, решил прояснить ситуацию.

- Рэйс, я помню, что ты сказала мне в день нашего знакомства, - тихо проговорил он. – Поэтому думаю, что ты здесь не по своей воле. Скажи, это так?

Сердце девушки неожиданно сжалось от боли. Что сказать этому замечательному ребёнку, который преданно любит своего отца и так заботится о ней? Сладкую ложь? Но, ведь, до сих пор врать ему она не могла. А сказать правду… Не слишком ли рано ему знать подобное?

- Понимаешь, - так же тихо ответила она, присаживаясь перед ребёнком на корточки. – Когда я принесла тебя в тот вечер к тебе в комнату, мне пришлось познакомиться с твоим папой. Мы поговорили и поняли, что некоторое время должны действовать сообща, чтобы обезопасить тебя. Чтобы ты смог нормально гулять, не опасаясь нападения. Но ты прав, я раскрыла себя и то, что вообще находилась в Цветнике. И мне до сих пор не нравится статус невесты твоего папы…

- Потому что ты любишь свободу и хочешь выбрать себе пару сама? – вспомнил Кили её слова.

- Да, по большей части так и есть, - кивнула девушка.

- Но ты же теперь больше не женщина Цветника и не невеста. Папа сказал, что ты его супруга, как была моя мама, - продолжил маленький наследник задавать вопросы, не замечая, как Рэйс начинает стремительно бледнеть. – И я… - он стушевался и отвёл взгляд. – Я бы очень хотел, чтобы ты была не только моим другом, но и моей новой мамой.

У Ранэис всё внутри превратилось в кислоту, разъедая её душу, уничтожая сердце. Она сама не заметила, что из глаз льются слёзы, пока маленькая ручка не вытерла их с её щёк.

- Ты плачешь, Рэйс… - грустно проговорил Кили. – Значит, ты не хочешь…

- Нет, Кили, ты не прав, - судорожно всхлипнув, проговорила она и крепко обняла мальчика. – Я больше всего на свете хотела бы стать твоей мамой. Я уже так сильно люблю тебя. Но раз ты вспомнил одни мои слова, то должен вспомнить и другие…

- Что ты…

- Да, солнышко. И мне очень этого не хочется, но, боюсь, у меня нет выбора, - девушка с трудом сдерживала рыдания, понимая, что только что позволила второй раз разбить себе сердце.

Она не понимала, как ещё может дышать. Боль была просто невыносимой. Она знала! Знала, что искренняя привязанность к мальчику обернётся для неё болью, но всё равно позволила ему прочно обосноваться в своём сердце. И вот теперь, отвечая на такие взрослые вопросы, она понимала, что будет с кровью выдирать из сердца не только отца, но и его маленького сына.