- Ты что творишь? - зарычал на неё Киртьян, которого просто трясло от негодования.
Она просто не представляла себе, что ему стоило сдержаться и не убить всех находящихся в этой комнате мужчин. Никогда прежде он не испытывал подобные чувства и они, откровенно говоря, раздражали его сверх меры. Да, все эльран по своей природе собственники, если они для себя решили, что что-то из понравившегося принадлежит им, то собственнические инстинкты с тех пор не замолкали. Но они никогда так остро не проявлялись у него лично. Сейчас же у Владыки внутри всё пылало просто от осознания того факта, что на его женщину смотрели другие. Это и бесило! Ведь он знал, что ни один из них не осмелится даже прикоснуться к ней. Таковы правила – «цветы» неприкосновенны. Только лишь в том случае, если Владыка сам разрешит. А сделать это он мог лишь раз в год, когда разрешал своим невестам и охране попытать счастья и найти свою половину. Но в этом действе участвовали только добровольно. Ни одна невеста не пойдёт на смотрины по принуждению. Увы... И вот сейчас, вопреки логике, Владыка испытывал жгучую... ревность! И к кому? К девушке, которую не знает вообще, у которой тайн больше, чем ему лет, которая бесит и манит его одновременно, и которая вообще может быть связана, точнее могла быть связана с его врагами-радикалами! Но доводы рассудка переставали быть значимыми, как только внутри всё начинало петь: «МОЯ!».
Когда он только вошёл сюда, то взгляд сразу же упал на девушку, в задумчивости сидящую на полу и водящую пальчиком по одной из открытых полок тумбы. Желание вспыхнуло в нём мгновенно, заполняя собой каждую клеточку тела. Он затаил дыхание и продолжал смотреть, пока не понял одну вещь - ею любуется не только он, но и вся охрана! Мужчины стояли на своих местах чуть дыша и не мигая смотрели на её руку. Именно в этот момент по нервам ударила ярость вперемешку с собственническим инстинктом. И ему стоило колоссальных усилий подойти к девушке, вместо того, чтобы пойти и убить тех, кто осмелился вожделеть его огненную кошку.
А она вместо благодарности шипит на него!
- Да что ты себе позволяешь?! - натурально зашипела Рэйс, едва осознав, что этот грубый мужлан своими действиями сбил её с той самой очень важной мысли! И благие намерения, связанные с её нежеланием показывать остальным эльран характер, дабы не вызывать подозрений и не выделяться, мгновенно испарились. - Да как...
Договорить она не успела, потому что на пороге появился мальчик и растерянно начал рассматривать свою, некогда, комнату. Ранэйс даже не стала задумываться над своими действиями, она просто вырвалась из сильного захвата мужчины и направилась к ребёнку. Наклонившись, она подхватила его на руки, заметив, как от этого напряглись все присутствующие эльран, но не стала никак комментировать их поведение. Вместо этого тепло улыбнулась мальчику и тихо спросила:
- Ты что здесь делаешь, тигрёнок?
- А почему тигрёнок? - с детской непосредственностью сменил он тему.
- Не знаю, - весело отозвалась Рэйс, - но ты мне кажешься милым, пушистым и полосатеньким тигрёнком.
- Р-р-р! - поддержал девушку Кили, обняв своими ручками за шею, а потом оглянулся, нахмурился и спросил: - А почему все на нас так смотрят?
- Завидуют мне, - прошептала она в ответ и опустила мальчика обратно на пол.
Ребёнок тут же взял офицера МакВарран за руку и обратился к отцу, который всё это время с лёгким недоумением смотрел на обнимающуюся парочку:
- Отец, - и всё это таким взрослым деловым тоном, будто это не он только минуту назад обнимался с девушкой, как самый настоящий малыш, - позволь представить тебе моего друга.
И замолчал. Рэйс подумала, что это он запнулся, потому что не уверен, можно ли ему называть её имя, но, как оказалось, всё дело в странном этикете.
Владыка взмахнул рукой, давая знак охране покинуть помещение, а после величественно обратился к сыну:
- Разрешаю!
Девушка едва сдержала смех, пришлось даже сильно прикусить губу. Но это действие тут же привлекло к себе полное и безоговорочное внимание эльран. Он теперь неотрывно смотрел на её закушенную губу, а в глазах его полыхал ураган.
«Озабоченный!» - мысленно шипела девушка, но, тем не менее, зубки с губы убрала.
- Отец, - продолжил Кили, - это Ранэис. Я ей дважды обязан жизнью. Рэ... эээ... Ранэис, - мальчик на миг запнулся, но тут же вздёрнул носик и не стал называть «имя для друзей», справедливо полагая, что это его личная привилегия. - Ранэис, а это мой отец - Киртьян Великолепный.
Читать дальше