замолчать.
Лимузин останавливается. Я была так занята, что даже не заметила, что мы сошли с главной
дороги.
- Мы на месте, - говорит Стоунхарт.
Я отталкиваю его и смотрю в окно.
- Мы на...пристани?
- Ну же, - говорит он. Он сплетает свои пальцы с моими и помогает мне. - Давай забудем обо
всем. У меня для тебя сюрприз, Лилли. Я думаю - Я надеюсь тебе понравится.
Мы выходим. Солнце близко к горизонту, остались считанные минуты, когда оно имеет такой
великолепный красный оттенок.
Стоунхарт оглядывается, ориентируясь, а затем улыбается и показывает.
- Там, - говорит он.
Я слежу за направлением его пальца. Он показывает на самый конец пирса, где стоит самая
крупная, самая показушная яхта, которую я когда-либо видела. Должно быть она сорок,
пятьдесят футов в длину. Она пришвартована поодаль от других лодок из-за своих размеров.
Садящееся солнце отражается на её глянцевом, чистом корпусе. Яхта безупречно белая.
Стоунхарт берет меня за руку и ведет вперед. Достаточно нескольких шагов, чтобы солнце
зашло за огромной яхтой, создавая впечатление сияющей жемчужины.
- Она твоя? - спрашиваю я.
- Всю следующую неделю она наша, - исправляет он.
Мы поднимаемся на борт. Затем водитель лимузина поднимает наш багаж. Я никогда не была на
корабле, гораздо меньше яхты, тем более такой красивой, как эта. Всё блестящее и новое.
Перила из золотого металла холодят кожу руки.
Стоунхарт показывает мне яхту изнутри. Всё сделано из лакированного дерева и белой кожи.
Верхний свет, встроенный в потолок, включается, как только мы входим.
- Итак. Ты какая-то тихая. Что думаешь?
- Я никогда не была фанатом открытой воды. Но думаю эта яхта сможет заставить меня
передумать.
Стоунхарт смеется.
- Пошли, - говорит он. - Я хочу показать тебе спальню. Я чувствую, что большую часть времени
мы проведем именно там.
***
На следующее утро я просыпаюсь поздно и одна. Прошлым вечером Стоунхарт накормил и
напоил меня. Все это время он был джентльменом. Не было никаких сюрпризов и
неприятностей. На самом деле я могу с полной уверенностью сказать, что наслаждалась часами,
проведенные с ним.
Это было похоже на продолжение того времени, что мы провели перед его двухнедельной
поездкой. Перед моим грандиозным промахом. До последующего наказания.
Конечно же такого больше не будет. Тогда я была наивной. Я думала, что Стоунхарт может
измениться, что я смогу простить его поведение в прошлом.
Я повелась на иллюзию. Иллюзию жизни, которую он дал мне. Гигантский особняк,
недвижимость, богатство...и он. Его сердце, весь он.
Но он не способен измениться. Человек, который поднялся с нуля, отказавшись от своего имени
прежде, чем свергнуть отца, для которого воздействие и месть значат так много...
Нет, я не могу ожидать, что Стоунхарт изменится. Не так, как я думала прежде.
Но это уже неважно. Мне не нужно, чтобы он изменился. Мне нужно, чтобы он остался таким
же. Мне нужно дать ему ложное чувство безопасности. А затем, когда он будет наиболее
уязвим...я нанесу удар.
Я зеваю и потягиваюсь. Это еще не значит, что я могу успокоиться. Это даже не значит, что я
могу наслаждаться моментами, как прошлым вечером, со Стоунхартом. Увидев Пола...в
сочетании с признанием, что он мой отец...привяжет меня к Стоунхарту навсегда.
У него тоже есть ошейник. Но пока я контролирую свое поведение, он не причинит мне боль.
Последняя мысль, которая мне приходит в голову, как только я собираюсь встать: Пол может
быть даже не мой настоящий отец. Его история, конечно, была убедительной. Но вот находится
ли он в здравом уме остается под вопросом. Я видела эпизод с чайным набором. Кто знает,
может Стоунхарт подговорил его.
Но это неважно. Не имеет значения, действительно ли Пол является моим отцом или нет. Это
единственный человек, который когда-то играл роль в моей жизни. И им манипулирует, как и
мной, Стоунхарт.
Вот, что я всегда буду помнить. Увидев извивающегося Пола на полу было хуже, чем когда
Стоунхарт показал мне записи моих собственных нескольких дней в плену. Потому что это
случилось с кем-то другим. Потому что я чувствовала ответственность за действия Стоунхарта.
Он не знает, что со мной сделала поездка в это место. Между нами всё изменилось. Если раньше
я надеялась, что между мной и Стоунхартом может быть хоть какое-то будущее, на отношения,
не определяемые контрактом...эта часть была уничтожена.
Читать дальше