Unknown - Перерыв на жизнь (СЛР, 18+) : - Дамский Клуб LADY

он не позвонит. Вдруг что-нибудь случится за неделю, и, дай бог, он забудет о ее существовании. Надо, чтобы забыл. У нее

совсем нет воли противостоять ему, а ей сейчас только Гергердта в жизни и не хватало. Но она сама виновата. Подпустила

его к себе, позволила настаивать. Могла бы тогда не ехать к нему, он бы ее не стал силком в машину заталкивать. Точно,

каждый сам кузнец…

Вспомнив про Артёма, Дружинина машинально сует руку в карман, дабы убедиться, что не забыла телефон в комнате.

Сотовый на месте, пропущенного звонка нет. Теперь ее ждет горячая ванна. Рада весь день мечтала, как укутается в

ароматную пену и на какое-то время забудет обо всем на свете.

Забыть обо всем на свете ей удается ровно на сорок минут, пока заперта дверь ванной. Но как только Рада переступает

порог своей комнаты, следом появляется мать.

— Рада, ты что, правда, не собираешься завтра с нами на юбилей к Алексан Санычу? — Лариса Григорьевна буравит дочь

раздраженным взглядом. Раде даже смотреть в лицо той не надо, она этот взгляд чувствует. И раздражение это жутчайшее

слышит в звонком голосе.

— Не собираюсь. — Снимает с головы полотенце.

Надо обязательно высушить перед сном волосы. Не ложиться спать с мокрыми, иначе утром на голове будет черти что.

— Это невежливо. Я бы даже сказала, оскорбительно.

— Мама, я ему уже позвонила и извинилась. Ей-богу, не думаю, что мое отсутствие как-то может испортить праздник. — Рада

берет щетку, чуть наклоняет голову набок и начинает аккуратно расчесываться. Начиная с самых кончиков волос. И что они

так запутались, бальзамом же пользовалась.

— Он близкий и давний друг нашей семьи. Я надеюсь у тебя важная причина...

— Я не хочу, — обрывает дочь. — Это достаточно важная причина?

— Это не важная причина, это — сущее хамство.

— Хорошо, тогда пусть я буду хамкой!

— Ты совсем уже…

— Что, мама? — громко переспрашивает дочь.

Лариса Григорьевна делает вдох.

— Лариса, прекрати! — останавливает ее муж, на секунду задерживаясь в дверях.

— Я просто зашла спросить, вдруг она передумала, — женщина небрежно пожимает плечами, посылая мужу легкую

бессмысленную улыбку. — Ты стала слишком нервная. Тебе снова пора пить твои таблетки, — бросает в спину дочери

беспощадно язвительные слова и выходит из комнаты.

На несколько секунд Рада оцепенело застывает. Роняет щетку и тяжело садится на кровать.

В кармане халата вибрирует телефон. Первый звонок Дружинина пропускает. Отвечает на второй, когда находит силы

разговаривать.

— Ты дома? — спрашивает она, улавливая в речи Гергердта паузу. Что он до этого говорил, она даже не слышала.

— Да.

— Вари кофе, приеду в гости.

***

Дружинина приезжает к нему с медовыми пирожными. Сбрасывает куртку у входной двери, сует ее Артёму в руки. Ничего не

говорит, не объясняет, даже не здоровается, смело проходит на кухню. Сказала же: вари кофе, приеду в гости. И плевать,

что на часах почти полночь.

Рада ставит на стол картонную коробку. Торопливо развязывает пеньковый шнурок.

— Радужно, — говорит Гера, замирая позади нее.

— Чего?

— За*бись, в смысле. Нормально ты по гостям ходишь.

— Я со своим. Давай кофе, Гера. Быстрее давай кофе. — Она откусывает пирожное, смахивает крошки с губ.

— Будет тебе кофе. С сахаром?

Гера чуть наклоняется к ней и вдыхает запах волос. От Радки безумно вкусно пахнет. Это не просто хорошие духи, это ее

запах. Родной. Он ей подходит. Так только эта девушка может пахнуть. Свежо, легко и дурманяще. Ее вдохнуть хочется

глубже, чтобы внутри каждая клеточка ею заполнилась. Ее хочется глубже…

Он ждет ответа. Чтобы она хоть что-нибудь сказала. Не про пирожные и кофе. Слушает и в это время стягивает с нее шарф

из жатой легкой ткани. Яркий, лиловый. Он разматывает его, намеренно касаясь плеч и шеи, и чувствует, как она волнуется,

хотя молчит, будто не подает виду. Но она волнуется. Легкий румянец заливает щеки. Дыхание становится размеренным,

потому что Рада старается взять себя в руки. Ей хочется не реагировать на него. А у нее не получается. Гера видит это.

Чувствует. Своим звериным чутьем чувствует. Он мог бы стать успешным психологом, с его-то интуицией и способностью

систематизировать знания. Но психология ему всегда нужна была не для того, чтобы людям помогать. Наоборот. Разрушать.

И Раду Дружинину он по-особенному чувствует. Наверное, потому что испытывает огромный к ней интерес. А еще потому,