Пенни Уотсон - Яблоки должны быть красные

О боже мой!

Как в тумане она наблюдала за тем, как он опустился на нее. Большой, горячий, обнаженный мужчина, твердый, тяжелый и сексуальный. Его взгляд, впитывающий каждую деталь, ошеломлял. Ему не было скучно или противно.

Он выглядел восторженным. Он выглядел ненасытным.

Том облокотился на локти и потерся своей толстой эрекцией о ее влажность. Была ли она когда-нибудь такой мокрой? Ее мозг не функционировал. Что-то внутри нее скручивалось в тугую пружину. Что-то жаркое и расплавленное, пузырящееся. Испепеляющее. Вот. Вот как это должно быть.

— Милая, не плачь, — Том поцеловал уголок ее глаза.

— Я не знала, — всхлипнула она.

— Все хорошо. А будет еще лучше. Просто расслабься.

Он терся и терся, а потом вошел в нее и задвигался. Беверли тоже двигалась. Совершенно неосознанно.

Утром она притворится, что все это было сном.

— Молодец, девочка. Прокатись со мной.

Том рвано дышал ей в ухо. Он вскрикнул и резко подался вперед.

Она застонала, а он снова принялся сосать ее грудь, и внутри нее поднялось что-то, мучительное и готовое. Что ждало много лет, ждало его.

Они взорвались вместе, слипшееся друг с другом от пота и тепла, растекавшегося под ними.

— Моя девочка, — он поцеловал ее лоб, кончик носа, мокрые от слез щеки.

— О. Боже.

— Это был твой первый оргазм, Бев?

Она кивнула, боясь говорить.

— Готова ко второму?

Томас Дженкинс сверкнул глазами. Как озорной подросток, которому не терпится продолжить.

Ее сообщник. На липком диване.

— Готова, — сказала Беверли.

Глава 11. День благодарения

— Ну что, дом еще стоит.

Держа в руках ящик пива, Джон взбежал по ступенькам на отцовское крыльцо.

— Я просто волнуюсь. Я пыталась дозвониться маме, наверное, тысячу раз сегодня утром и не смогла. Это странно, — Карен бережно держала в руках мясную запеканку. — Почему она не отвечает?

Джон рассмеялся.

— Шутишь, что ли? Она, скорее всего, бегает по дому как полоумная, проверяя, чтобы все до последней мелочи было идеально. Ты же знаешь свою маму, — он толкнул дверь ногой. — Папа! Мы приехали.

Карен с Джоном вошли в холл и поставили свою ношу на пол.

— Мама! — крикнула Карен. — О боже. Вероятно, они убили друг друга! Мы обнаружим мертвые тела, я знаю, — она прикусила губу.

— Ух. Это странно, — Джон заглянул в гостиную. — Ох, блин. — Он сделал шаг назад. — Карен, не ходи туда.

— Ты прикалываешься? Мертвые тела?

— Нет. Живые тела.

Джон начал смеяться.

— Что смешного? — требовательно спросила Карен и протопала ко входу в гостиную. Там она остановилась, как вкопанная, и начала медленно качать головой. — Это… невозможно. Нет… нет. Абсолютно… нет.

Джон схватил ее за руку и потянул обратно в холл. Лицо его жены побелело.

— Давай дадим им немного уединения, ладно?

— Джон. — Ее голос дрожал.

— Что, солнышко?

— Эм, я же не видела только что наших родителей на диване? Голых, под одеялом. В объятиях друг друга. Голых. Вместе. — Ее глаза расширились. — Голых.

— Знаешь что? Они не убили друг друга, — Джон успокаивающе гладил ее по спине. Он изо всех сил старался не засмеяться снова.

— Джон, — она с трудом дышала.

— Ох-хох.

Не сдержавшись, он начал хохотать.

— Это не смешно! Нет! Наши родители ненавидят друг друга. Твой папа ненавидит всех! Это невозможно даже в альтернативной реальности, — она наклонилась вперед, стараясь восстановить дыхание. — Боже мой!

— Господи Иисусе! Что за шум! Мы пытаемся… — услышал Джон крик своего отца, после чего в комнате раздалось шуршание.

Карен и Джон потрясенно прислушивались к шепоту.

— Не смущайся, Бев.

— Поверить не могу, что мы проспали! Я даже не убралась и не начала готовить…

— Я же сказал тебе, не переживай. Мы все поможем.

— Том, помоги мне найти одежду.

— Я не хочу…

— Быстро!

Джон узнал этот тон. Когда Бев отдавала приказ таким голосом, она не шутила.

— Мне нравится, когда ты голая, — сказал Том.

Лицо Карен стало еще бледнее, если такое вообще возможно.

— Том, прекрати! — захихикала миссис Андерсон.

Джон и Карен были женаты пять лет, и никогда, ни разу, он не слышал, чтобы миссис Андерсон хихикала. Даже намека.

Джон покачал головой:

— Ладно. Уходим отсюда.

Он вывел Карен на крыльцо. Она пошатываясь вышла за ним.

— Папа! Мы подождем в машине, пока вы не будете готовы.

Держа Карен за руку, он направил ее к багажнику «Фольксвагена».

— Милая.

Карен кивнула. Казалось, она лишилась дара речи.