Александр Янов - Россия и Европа-т.3

Вот, собственно, и все, что мог бы я возразить либеральным культурологам и скептикам. Разве лишь еще напомнить, что им есть кем гордиться в той старой русско/европейской истории, актуаль-

и ность которой они с легким сердцем отрицают. Да и в новой, честно говоря, тоже. Как старался я показать в трилогии, немало в либе­ральном мартирологе невоспетых героев, начиная от Алексея Адашева, Андрея Курбского, Михаила Салтыкова и Юрия Крижанича до Георгия Федотова, Андрея Сахарова и Александра Яковлева.

Послесловие

Когда-то один очень остроумный советский исследователь, взгля­нув на современного литературоведа глазами скандинава XIII в., определил его как придурка, который сам рассказать сагу не может, но когда ее рассказывает кто-то другой, приговаривает: «Хорошо рассказано! Очень хорошо!» или — если этот придурок злой — «Плохо рассказано, очень плохо!». Именно в таком качестве волей- неволей оказывается всякий, взявшийся написать преди- или после­словие к труду своего коллеги.

Действительно, я, наверное, никогда не смогу создать обобщаю­щий труд, подобный тому, что вы только что закончили читать. Труд, который освоить непросто уже в силу его объема — и множества идей, которые в него заложены. Хотя, перевернув последнюю стра­ницу, понимаешь, что основная идея, которая вдохновляла автора, предельно проста и, вместе с тем, предельно глубока: Россия — евро­пейское государство, и всякая попытка превратить ее в некое иное («азиатское»? «евразийское»?) состояние ведет к катастрофическим последствиям. Думаю, с этим согласятся многие. Все прочие мысли и исторические экскурсы лишь делают ее более объемной и живой, переводя из примитивной схемы в живую плоть истории, чем соз­дают дополнительные — субъективные — основания для внедрения ее в сознание читателя. Однако читатели-единомышленники, кажет­ся, и без того не будут возражать базовому тезису А. Янова. Что же касается противников... Боюсь, их не смогут убедить и десятки томов самых веских аргументов. Но что самое интересное: и те, и другие — искренние патриоты России. И те, и другие всею душой желают про­цветания своей стране и своему народу. И готовы за это сражаться друг с другом, что называется, не на жизнь, а на смерть. Вопрос лишь в том, кому от такого сражения станет легче...

Приблизительно такие вот рассуждения заставили меня взяться за послесловие к этой трилогии. Хочется, с одной стороны, объяснить

(прежде всего, самому себе), почему такие книги полезны, а с другой — «чего в супе не хватало».

Трилогия А. Янова — произведение, жанр которого трудно опре­делить. Вряд ли его можно рассматривать как собственно конкретно- историческое исследование. Главный признактакового — прямые ссылки на документы, — как правило, отсутствуют: автор в подавляю­щем большинстве случаев опирается на чужие выводы и цитаты из источников, взятые из вторых рук (а это дело сомнительное; не пото­му, что цитаты могут быть искажены, просто их уже отобрали — до того). Историографические экскурсы при этом ограничиваются ссыл­ками на историософские и социологические труды, а также на рабо­ты советских историков (преимущественно бо-х годов). Конкретно- исторические исследования последних лет присутствуют лишь в виде исключения — при этом вовсе не те труды, которые рассматриваются профессионалами как прорыв в изучении той или иной проблемы (самый яркий, пожалуй, пример — критика А. Яновым весьма поверхностных рассуждений В.Г. Сироткина о влиянии на историю России географического фактора, при полном игнорировании фун­даментальной монографии Л.В. Милова 1). Может быть, поэтому историки-«грядочники» (к коим относит себя и автор этих строк) столь скептически относятся к частным выводам автора трилогии (что его, кстати, очень задевает). И зря.

Скорее, перед нами историко-философское эссе о рациональ­ных путях развития современной России, целесообразность которых опирается на исторические традиции нашей страны.

В свое время Т. Хейердал, рассуждая о науке в XX в., сравнил работу отдельных исследователей со старателями, каждый из кото­рых копает свой шурф. Чем глубже становится яма — тем она у же, и тем хуже видно, что накопали соседи. Поэтому время от времени надо выбираться наверх и, забравшись на какую-нибудь горку повы­ше, смотреть, что творится на соседних участках. Без этого собствен­ный труд в своем шурфе (или, если пользоваться образом А. Янова, на своей грядке) сплошь и рядом теряет смысл. Работа Янова и есть