Роберт Грин - 48 законов власти

Из «Басен» Пильпая

Нравственный/Моральный эффект. Сила слова имеет свои пределы, часто к тому же словами мы добиваемся эффекта, противоположного тому, чего хотели. Грациан замечает: «Правда обычно видна, но редко слышна». Моральный эффект является совершенным способом продемонстрировать свои идеи через действие. Проще говоря, вы преподаете окружающим урок, давая им попробовать их собственное лекарство.

В Моральном эффекте вы отражаете то, что окружа­ющие причинили вам, делая это таким образом, что они понимают, что вы поступаете с ними в точности так, как они поступили с вами. Вы заставляете их глубоко прочувствовать, что они поступили нехорошо. Если бы вы жаловались и хныкали, это только укрепило бы их позиции. А вот когда они чувствуют на себе результат собственных действий, который рикошетом возвращается к ним, то осознают на глубочайшем уровне, как они ранят окружающих или донимают их своим асоциальным поведением. Вы воплощаете в себе качества, за которые вам хочется заставить их испытать стыд, и создаете зеркало, где они могут увидеть свои промахи и получить поучительную информацию о самих себе. Этот метод часто применяют учителя, психологи, а также любой, кому приходится сталкиваться с неприятным и не­обдуманным поведением. Это — Зеркало Учителя. Справедливо обошлись с вами окружающие или действительно поступили плохо — в любом случае для вас часто может оказаться полезным направить на них отражение их поступков таким образом, чтобы они почувствовали вину.

Галлюциногенный эффект. Зеркала пуга­юще обманчивы, потому что они создают впечатление, что вы смотрите в реальный мир. На самом же деле перед вами простой кусок стекла, который, как всем известно, не может показать мир в точности таким, каков он есть: в зеркале всё перевернуто. Когда Алиса, героиня Льюиса Кэрролла, проходит сквозь зеркало, то попадает в мир, где все перевернуто вверх дном, и не только на вид.

Галлюциногенный эффект возникает при создании прекрасной копии предмета, места, человека. Эта копия являет собой что-то вроде макета — люди принимают ее за правду, потому что она имеет внешнее сходство с реальным прообразом. Это — излюбленный метод мошенников и аферистов, которые мастерски обманывают людей, подсовывая им «куклы», фальшивки, правдоподобно копирующие реальный мир. Этот эффект имеет также применение повсюду, где требуются маскировка и камуфляж. Это Зеркало Обманщика.

В феврале 1815 года император Наполеон совершил побег с острова Эльба, где находился в ссылке, и вернулся в Париж, пройдя по стране победным маршем, всколыхнув всю Францию, объединив армию и граждан всех сословий на своей стороне. Король Людовик XVIII был свергнут. Однако уже к марту, восстанавливая свою власть, Наполеон столкнулся с тем, что положение Франции коренным образом переменилось. Страна была разорена, у него не было союзников в других европейских государствах, а самые преданные советники и самые важные министры оставили его или даже покинули страну. Лишь один человек, представлявший старый режим, остался с ним — Жозеф Фуше, бывший министр полиции.

Наполеон доверял Фуше выполнение грязной работы во время первого своего правления, но никогда не был в состоянии до конца понять своего министра. Император содержал штат агентов и соглядатаев, которые следили за всеми советниками и министрами, но ни один ничего не сообщал о Фуше. Если его подозревали в какой-либо оплошности или даже злодеянии, министр не сердился и не воспринимал это как личное оскорбление — он подчинялся, кивал, улыбался. Он менял окраску, как хамелеон, приспосабливаясь к требованиям момента. Поначалу он казался приятным, даже очаровательным, но со временем Наполеон понял, что этот скользкий человек переиграл его. Наполеону приходилось в разное время увольнять многих своих министров, даже Талейрана, но он никогда не трогал Фуше. И вот в 1815 году, снова оказавшись у власти и нуждаясь в помощи, он понял, что не сможет обойтись без Фуше на посту министра полиции.

Спустя несколько недель шпионы Наполеона сообщили, что, по их подозрениям, Фуше находится в секретной связи с министрами других стран, в том числе с австрийцем Меттернихом. Наполеона крайне взволновала мысль, что самый ценный его министр оказался изменником. Необходимо было выяснить истину, пока не поздно. Наполеон не мог позволить себе пойти на прямое столкновение с Фуше — тот был скользким как угорь. Ему требовались надежные доказательства.