Корректор - o 45e7a30df5c73bf9

начнёт себя вести, как козёл, выпущу когти. Воронова врагам не сдаётся.

Одним движением руки он подхватил соседний стул и сел рядом, отгородив меня от всего

зала. Непозволительно рядом, снова вторгаясь в моё личное пространство так, что я

каждой своей клеточкой почувствовала его близость, приятный запах, и сглотнула слюну, ставшую внезапно вязкой. Вот что обо мне люди подумают? Хорошо, в кафе немного

народу. Время раннее.

— Бегаешь от меня?

Голос с хрипотцой показался приятней, чем вчера. Юлька, прекрати! Ты дурмана

обкурилась? Наслаждаешься его тембром, будто он тебе в вечной любви признаётся.

Расфлюидился тут...

— С чего бы? — мой голос прозвучал на удивление сухо и твёрдо. — Я ушла на обед

согласно трудовому кодексу.

Насмешливый взгляд випа нагло лапал меня похлеще рук. Он меня откровенно

рассматривал. Я чувствовала, как его взгляд медленно скользит по моему телу, обжигая

вниманием на грани непристойности. Задержался на вырезе блузки, сковал шею, словно

ошейником, и двинулся вверх, пока не остановился на моих губах. Зафиксировался на них.

Я от волнения прикусила нижнюю губу и выпустила её, вдруг осознав, что только что

непроизвольно сделала. Края его губ дёрнулись вверх.

— Кодексу, говоришь. Ну хорошо, — он задумался на миг, словно соглашаясь. Прям сама

невинность и галантность. — Поужинаем сегодня вместе?

— Не могу. У меня неотложные дела.

— Нет у тебя никаких дел. Я же вижу, — заговорщически прошептал он и, наклонившись, взял мою кисть в свою, перевернул тыльной стороной вниз. — Какая ладошка маленькая.

Погадать?

Я аккуратно вытащила руку из его цепких длинных пальцев. Нашёлся цыган!

— Нет уж, спасибо. Сама разберусь как-нибудь.

— Не получится, — вдруг жёстко произнёс Алан, заставив меня нахмуриться.

— Что не получится?

— Убежать... Всё равно будешь моей, — его глаза хищно сверкнули, а губы исказила

ироничная усмешка. — Тебе же понравилось сегодня ночью?

— Что-о-о?

— Я ещё приду. И так будет до тех пор, пока не согласишься.

Я в своём уме? Предательский жар от воспоминаний медленно разливался по моему телу, без усилий превращаясь в возмущение от его слов. Утром чуть от страха не обделалась, а

он думает, что мне приятно было? И хочет ещё?

— Знаешь, что! — вдруг выпалила я. — А не пойти ли тебе на... — и осеклась, к счастью, вспомнив, что нахожусь на работе, а он, как никак, клиент банка. И не абы какой, а

привилегированный.

— Увидимся ещё, — он хитро улыбнулся, встал и вышел из кафе, оставив меня в полной

прострации.

Он что сейчас сказал? Что он был у меня ночью? Это что, блин, не сон? А ещё что сказал?

Что придёт? О чё-ё-ёрт... Я испугалась, и, в то же время, внизу предательски заныло, причиняя неуловимую боль. Да что происходит? В самом-то деле?

Тут уже не до обеда. Вернее, не до его остатков или, правильнее, объедков. Я сидела и

задумчиво смотрела в окно, как вип вышел из здания, не оглядываясь, сел в машину и

уехал.

В голове мысли ходили по кругу, вытаптывая и расширяя тропинку. Всё равно будешь

моей... Тебе понравилось... Ещё буду приходить... Пока не согласишься... Поиграет

немного... Отклика не увидит... И надоест... А если нет... Затем потрясла головой, заставляя

их заткнуться. В самом деле! Это моя голова, нечего в ней маршировать!

Встала, захватив сумочку, и пошла разбираться с Усачёвой. В кабинете, вольготно

откинувшись в моём кресле, сидел Геннадий Петрович, ухмыляясь. Никак котяра сметаны

обожрался. Судя по его довольному виду, не иначе очередная селёдка на крючке. Но здесь-

то ему что надо?

— Ну-у-у, Юленька... Освоилась? — директор ласково улыбался, готовясь к

самоудовлетворению от наставничества. Только этого мне не хватало.

— Вполне. Вот полдня разбиралась с Мироновым.

— Ты уж будь с ним поласковей, Юленька.

— С чего бы это?

— У него жена здесь держит капиталы. И не маленькие.

— Он хочет денег, и много.

— Мы готовы открыть для него кредитную линию? — лениво произнёс шеф, покручивая в

пальцах мой любимый карандаш. Только бы не умыкнул как трофей...

— Нет. У него плохо с обеспечением, и он игрок.

— Тогда тебе придётся ему ТАК отказать, чтобы его жена удвоила деньги на наших счетах,

— встал начальник с кресла и потянулся.

— Это просто невозможно! Он капризный и наглый… мудак, — хотела закончить я, но

вовремя остановилась.

— Сделаешь всё, как нужно, — получишь двойную премию. Обидишь клиента — уволю.