Sveta - По условиям соглашения госпожа Риверс проведет назначенный судом срок в вашем учреждении на исправительных работах

была светлой, озаренная косыми лучами вечернего солнца.

– Какой красивый дождь, – произнесла Оливия, глядя на струи воды, льющиеся

вместе с солнечным светом на землю.

Капли на листьях деревьев и кустов ярко блестели, подрагивая от порывов ветра.

Оливия с радостью и благодарностью вдыхала принесенную дождем свежесть, и это

немного облегчало сдавленное от рвущихся наружу слез дыхание в груди.

А потом случилось то, что принесло покой измученным сердцам.

Небо, темная его часть, просветлело, и в солнечных ярких лучах на сером фоне

сгрудившихся туч появилась большая красивая радуга, в полнеба, а над ней еще одна, чуть

бледнее.

– Она вернется! – уверенно произнес Майкл, прислонившись спиной к Оливии,

он обеими руками прижимал ее руки к своей худой мальчишеской груди.

В обществе друг друга они черпали поддержку. Им двоим особенно сильно не

хватало Джорди, и в этом совместном бытии, с одинаковой болью в сердце, они находили

успокоение.

После Оливия поднялась в свою комнату. Там было прибрано. И эта обстановка

подчеркивала иллюзорность того, что произошло здесь между ней и Джорди почти три

недели назад. Ни единого следа пребывания Джорди.

Затем они с Эрикой пришли в комнату девушки. На стуле висел ее свитер, на

спинке кровати – джинсы. Та одежда, которая промокла в последний день, и Джорди не

взяла ее с собой.

Оливия удержалась от бешеного желания схватить их и прижать к сердцу. Комната

выглядела одновременно покинутой и такой, что в ней чувствовалось аура жильца.

Присутствие Джорди ощущалось повсюду. Даже в на удивление заправленной кровати.

Она сделала то, чего никогда обычно не делала, так как знала, что не вернется.

– Никого сюда не заселяй, – сказала Оливия Эрике, которая стояла рядом.

Эрика кивнула, потом спросила:

– Ты голодна? Или, как Джорди, объявила голодовку?

Оливия резко обернулась, когда ее помощница произнесла имя девушки, и

удивленно посмотрела на нее.

– А Джорди объявила голодовку?

– Пойдем в твой кабинет, и ты расскажешь мне все по порядку, а потом я тебе.

– Я потеряла телефон, – просто сказала Оливия, прикрывая глаза и потирая лоб,

как она всегда делала, когда ощущала себя неуютно.

Они разместились в ее кабинете на софе.

– Еще в аэропорту. И обнаружила это только в отеле. А в телефоне у меня было

все. Абсолютно все. В почту я не зашла, потому что не помню пароль, я им никогда не

пользовалась. Сайт на реконструкции, в справочной наш старый телефон, – кратко

рассказала Оливия. – И начался самый настоящий кошмар. Такой фрустрации я не

испытывала, наверное, никогда. Сначала я целыми днями сидела в отеле, надеясь на ваш

звонок. Днем сидела и смотрела на телефон, начиная ненавидеть его за молчание. Ночью

спала в обнимку, чтобы не пропустить звонок. Потом поняла, что с характером Джорди

ждать от вас звонка бесполезно.

Оливия даже попыталась рассмеяться.

– Грегуар дал тебе развод? – спросила Эрика о главном.

– Нет, – покачала головой молодая женщина. – Я, когда позвонила ему еще отсюда,

сказала, что просто хочу официально оформить конец наших отношений. Но когда он

увидел уже в Нью-Йорке, как я сходила с ума, то в нем проснулась ревность. Он понял,

что все дело в другом человеке. Причем, ты же понимаешь, что для меня сходить с ума

очень нехарактерно. Поэтому он как-то сразу сделал правильный вывод, что этого кого-то

я полюбила так, как никогда его не любила. И началось. Он стал просто избегать меня.

Говорил, что очень много работы, и просто тянул время. Затем у него началась

предвыборная кампания, и он настоял на том, чтобы я поехала с ним в Буффало, чтобы у

нас было больше времени все обсудить и прийти к обоюдовыгодному решению. И я

поехала. Этот маячащий на горизонте, но постоянно ускользающий муж лишил меня

остатков разума. А он, оказывается, хотел совершенно обратного.

– Что значит – поехала с ним? – аккуратно уточнила Эрика. – Ты думала о том,

чтобы вернуться к Грегуару?

– Нет! Конечно, нет! – воскликнула Оливия с горячностью, ясно показывающей,

как она относится к одной только мысли об этом. – Ни в коем случае.

Оливия опять прикрыла глаза.

– Господи! Сколько глупостей! Надо было сразу же возвращаться домой! – она

тяжело вздохнула. – В конце концов, я не выдержала, бросила все и уехала обратно.

Теперь, как я вижу, спешки с разводом нет, – она невесело рассмеялась. – Я могу