Ольга Горовая - Дурман

- Лиза - это кто? - достав-таки салфетки, глянула на него искоса.

Не потому, что не видела женщину, которая была с ними несколько часов назад. А потому, что хотела узнать о ней больше. Раньше ничего не слышала об этой Лизе.

- Она с Димой, - Виталя чуть посторонился, позволив ей хоть как-то привести себя в порядок. Наклонился, подняв ее одежду, которая давно упала на пол.

- Жена? - уточнила Таня. Резинку свою для волос так и не нашла, попыталась хоть в косу заплести растрепанные пряди.

- Женщина, - поправил ее Казак, тоже начав одеваться.

- Она с ним живет?

Казак хмыкнул.

- Теперь да, по ходу.

Таня, глянула через плечо, пытаясь еще и куртку с переднего сиденья достать.

- Почему я тогда не могу быть с тобой?

Веселья в Казаке стало меньше, а вот какой-то опустошенности и усталости - больше.

- Танечка, ну ты сравнила, - он невесело хмыкнул. Растрепал ее волосы, которые Таня только заплела. - Димка, он не о том сейчас думает. Он целиком на своем сосредоточен, чтобы по долгам всем воздать, свое вернуть. И Лиза… Он оценил, что она его дождалась, не думал Батя и не рассчитывал на такую преданность. Но… Она для него удобна и важна, даже привязался уже, только не боится Батя ее потерять. Не понял еще, что это такое, и чем обернуться может. Хоть я и говорила с ним. Сам про охрану напомнил. Но у Димы своя точка зрения. А я ж подохну, если с тобой хоть что-то случится, Танюша. Я тобой рисковать не могу, нет у меня никого важнее и дороже, - снова сжал ее тисками-объятиями.

Таня опустила голову ему на плечо. И хорошо, и плохо. И больно, и сладко. Вечно у них все двойственно. Никак не доберутся до однозначности.

- Ты меня с ней сравнивал, да? Это она терпеть и смириться смогла?

Виталя ругнулся.

- Танюша, ну забудь об этом! - раздосадовано крякнул Казак. - Протупил я, признаю! Не с того бока подошел, Танюш. Да, меня заело, что Лиза, все зная, Бате претензий не выставляет, и любит, несмотря на все это. Вот и ляпнул с досады. Но мне ж, все равно, кроме тебя не нужен никто, Таня. И тебя я обидеть не хотел, вот, как есть горю, честное слово, - даже встряхнул, заставляя ее поднять на него взгляд.

Таня, вроде, и понимала. Но неприятно было все равно. Только зачем вновь заводиться? Наспорились уже на две жизни вперед. Ведь она это все раньше обдумала. А сейчас в другом пыталась разобраться.

- Виталь, я все равно не понимаю, чем мне одной безопасней, если ты все время приезжаешь? Разве те, кто захотят выяснить что-то о тебе, не сумеют это отследить?

- Блин, Таня! Я не знаю! - чувствовалось, что он психанул.

И сам пытается разобраться, веский довод привести.

Они все-таки выбрались на улицу, и сразу стало зябко, противно. Вновь дрожь появилась, несмотря на куртку, что она натянула. Виталий тут же прикурил. И ей захотелось, растерянность и непонимание усиливали чувство опустошения. Таня глубоко вдохнула, втягивая влажный туманный воздух с привкусом сигаретного дыма. Виталий просек, протянул сигарету ей,. Но Таня покачала головой. Она действительно пыталась покончить с курением.

Казак снова затянулся и обнял ее.

- Свет мой ясный, я больше всего хочу, чтобы ты со мной была. У нас дома, утром, вечером, ночью, постоянно… - прижался щекой к ее лицу. - Даже не думай другого, ок? Дай мне три-четыре дня, хорошо? Я решу все, обещаю.

Она вздохнула:

- А ты Диме своему рассказывал, что мы женаты?

Казак глянул как-то исподлобья. И Тане вообще внутри гадко стало.

- Не до того было, Танюш…

- Ты меня стыдишься? - она застегнула куртку, уставилась на свои ноги в расстегнутых ботинках. Лишь бы не ему в глаза не смотреть.

И как же больно стало внутри! Но и не скажешь ничего. С его точки зрения и их приоритетов, глядя на ту же женщину Калиненко, Таня могла предположить, что Казаку непросто признаться другу, что у них в семье существуют проблемы.

- Бл***! Лешего за ногу! Ну что ты выдумываешь, Таня! - он снова бросил сигарету на асфальт, и дернул Таню к себе.

Не дает она ему курить этим вечером. Вот, вообще, не получается. А дышать - легче, хоть и уткнулась в его свитер носом впритык. Но так хорошо, когда он обнимает и так крепко держит. Кажется, что со всем могут справиться.

- Решу все, обещаю. А пока… я согласен со многим из твоих претензий. Это мы тоже решим.

Не совсем понятно для нее, хрипло заверил ее Виталя, продолжая держать в объятиях.

И уходить не хочется, а надо. Тем же собака… И нет уверенности, что выяснили, решили. Странная нота в разговоре, странное «рванное» настроение у обоих.