Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

Поплакавшись в жилетку, а, иначе говоря, поделившись с читателями жалостливой своей авторской обидой на режиссерскую братию, нравы которой знаешь, а привыкнуть не можешь, вернусь к "Ясной Поляне", то-есть в года более ранние.

Внешне все выглядело оптимистично. В газетном интервью Владимир Андреев назвал "Ясную Поляну" среди премьер предстоящего сезона. Направил от театра официальную бумагу в министерство: просил одобрить пьесу и включить в репертуар.. Но что-то подсказывало: не спеши в двери радости. Явно не к добру было неуловимо изменившее выражение режиссерских глаз, едва уловливаемая, но очевидная, легкая досада в разговорах...

И потянулись недели. Иногда я звонил: скоро ли читка на труппе, когда распределение ролей? Все идет нормально, слышал в ответ, еще немного, еще чуть-чуть, надо подождать... Ну, какой ты неверующий! Видно, много тебя обманывали...

Обманывали меня не так уж и часто, но почему-то обманы хорошо запоминаются.

Кто выигрывает, кто проигрывает: лгущий или обманутый? Оба в унижении.

Нет хуже навязываться кому-то. Звонить Андрееву перестал.

То ли потеря Лекарева, то ли что другое, что непременно сопровождает любого главного режиссера, а тем более начинающего, стало причиной безмолвного растворения "Ясной Поляны" в пучинах Ермоловского театра, - мне так и не известно до сих пор. Тогда не спросил, позже стало не нужно. Сами они объяснить не потрудились. Впрочем, о режиссерских нравах только что поговорили...

Памятуя, с каким неудовольствием со мной заключали договор ("Кому нужен твой Толстой с его заморочками!"), можно вообразить и такую интригу: министерство сообщает Андрееву, что пьесу формально примет, автору даже заплатит, но одновременно намекнет, что лучше ее не ставить - не злободневно. "Зачем вам, Володя, - могли ему сказать, - начинать руководящую карьеру с этой рискованной затеи? Мы же вас только назначили ..." Зная тогдашние порядки, вполне можно такое предположить.

Предполагаю и еще одно: в той ситуации Андреев как режиссер все-таки упустил свой шанс отличиться...

Ни одна попавшая в Министерство культуры пьеса без присмотра не оставалась. В обязательном порядке её направляли в Главлит, то-есть в цензуру, а в сложных случаях, вроде пьесы о Толстом, еще и на отзыв специалистам. Их "нет", впрочем, как и "нет" Главлита, - приговор, который обжалованию не подлежал.

"Ясняю Поляну" направили на отзыв в Институт мировой литературы Академии наук СССР. Толстоведы-ученые откликнулись сравнительно скоро, а вот в цензуее пьесу продержали полгода! Изучали основательно. О полученных ответах скажу дальше, а пока, поняв, что на Андреева уже можно не рассчитывать, стал искать другие варианты.

Обратился к Олегу Ефремову, мы были немного знакомы. Тут же выяснилось, что более неудачный момент предложить ему поставить спектакль о Льве Толстом выбрать было трудно. Ему во МХАТе только что задробЫли спектакль об Александре Пушкине, которого замечательно играл Ролан Быков. Называлась пьеса "Медная бабушка" и написал ее один из талантливейших наших драматургов Леонид Зорин. Борьба Олега Ефремова сначала за возможность работать над пьесой Зорина - ее запрещали, потом за Быкова в роли Пушкина - и это не разрешали, закончилась его поражением. И тут звоню я.

Выслушав, он устало сказал в телефонную трубку:

- Знаешь, нет, этим заниматься не буду, хватит. Нахлебался с классиками.

Когда позвонил Борису Петровичу Чиркову, тот уже лет двадцать как ходил в народных СССР и был четырежды лауреатом Сталинской премии, переименованной в Государственную. Для полного букета советских регалий ему оставалось стать только Героем социалистического труда, что и произошло через четыре года после того, как он отказался играть Льва Толстого.

Реакция на мое предложение у него оказалась странной: он испугался!

- Почему вы решили, что это должно произойти со мной?! - быстро и подозрительно спросил он своим постаревшим, но все еще знакомым голосом Максима, в очередной раз заподозрившего, что кавалер барышню хочет украсть. - Нет, что вы, это не по мне! Лучше не надо. Вы лучше приходите к нам в театр...

Он был звездой в театре имени Гоголя, бывшем Театре транспорта, а это - черте где, где-то на задах Курского вокзала. Вопрос посещаемости там всегда стоял остро.

В славном фильме Михаила Калатозова "Верные друзья", вышедшем еще в 1954 году, плывут на плоту по Яузе-реке Чирков, Меркурьев и - Александр Федорович Борисов. Тот, что сыграл в кино академика Ивана Павлова и гениального русского композитора Мусоргского. А вообще-то он был ведущим актером Ленинградского академического театра имени Пушкина. Столп и вершина советского театра, многажды лауреат, депутат и прочее. И этот мог бы, решил я, и послал на театр Борисову вежливое письмо и пьесу. Ответа не последовало. Пьеса, видно, не приглянулась. Тогда я послал ее Борису Бабочкину, в Малый театр.