Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

Вот - Саша Свободин...

Готовясь к пьесе, завел большую толстую тетрадь в клеточку. Потом она полностью заполнилась выписками из толстовских дневников, из различных мемуаров, эпистол, из газет, выходивших к 80-летнему юбилею Толстого, а через два года - и в связи с его кончиной. Их присылали в Ясную по просьбе Софьи Андреевны, а я обнаружил эту газетную гору в библиотеке Толстовского музея на Пречистенке в углу неразобранной. Через шесть десятилетий газеты были как новенькие.

Так вот, на первой странице той моей рабочей и, всякому понятно, заветной тетради первой значится такая запись для памяти: "А. Свободин - приемный сын Николая Сергеевича Родионова, ответственного секретаря 90-томника. Есть работа Родионова об истории издания".

С благодарностью, что был, с горечью, что его уже нет, вспоминаю Александра Петровича Свободина. Автор высококлассных текстов, он был знаковой, как принято говорить в таких случаях, фигурой в жизни нашего театра в шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые годы.

В начале шестидесятых он обретался за маленьким письменным столом-обрубком, нормальные в тех комнатушках не помещались, в журнале "Театр", в отделе информации. Входить в редакцию надо было через какую-то щель в стене, каждый раз с трудом обнаруживая ее на улице Кузнецкий мост, где-то напротив знаменитого Дома моделей. Там и познакомились.

Время было оттепельное. Выступления Михаила Ромма, Николая Павловича Акимова, всегда желанного ленинградского гостя, устное чтение ернических политических штучек с отвальными репризами, которое устраивал со сцены Зиновий Паперный, собирали в тесном зальчике ВТО в два раза больше публики, чем он мог вместить. Кто тогда мог предположить, что не только отменят Советский Союз, но и ВТО с залом на четвертом и рестораном на первом - сгорит. Нарочно не придумаешь.

По рукам ходили слепые копии на папиросной бумаге заметок Паустовского о круизе советских номенклатурщиков на теплоходе "Победа" вокруг Европы - смех! Стоит советский номенклатурный классик у борта в центре Ионического моря, смотрит на простор и сообщает: "Наше Черное не хуже!" Фраза стала крылатой. Также в копиях - письмо Раскольникова Сталину. Стихи Коли Глазкова, которого еще не печатали.

Вот в Москву приезжает Товстоноговский театр, ошеломляющая Доронина ворожит в "Варварах", так и видится до сих пор на сцене - замерла, спиной к косяку, а вокруг Луспекаев, Копелян, Басилашвили, Лавров - впечатление могла бы передать только музыка, но никто не в состоянии такую сочинить!

О том, как готовился жить театр "Современник", со всеми этими залетами под сень гостиницы "Советская", пробегами по сцене голого Евстигнеева в "Голом короле", с переполненными урнами в Рузе на Старый новый год, с обещаниями отказываться от всех почетных званий, коли предложат - мы, мол, не таковские, с этим буйством молодой фантазии и плоти, когда и оказавшийся ненароком рядом мог сгоряча да на дурную голову жениться на одной из них, на целых шесть месяцев получив даже штамп в паспорт, - все это песнь отдельная и требует специального рассмотрения. Самого, конечно, благосклонного.

А вспоминается все тут указанное потому, что в тех залах, при тех гастролях, за теми вэ-тэ-ошными столиками, а также за столиками кафе "Артистическое" в Камергерском, куда мы однажды затащили попеть начинающего Окуджаву, короче говоря, в калейдоскопе всех тех ликующих радостей, а порой и творческих открытий жил, ходил, участвовал, был совершенно неизменной принадлежностью того праздника и трудов именно Саша Свободин.

Он писал о театре, писал здраво, точно, без малейшей конъюктурщины, с тонким пониманием и режиссерского дела, и актерской профессии, всегда умел сказать правду и никогда не обидеть. Вот и получалось, что и начинающие театральные мальчики-девочки его боготворили, и мэтры - Товстоногов, Акимов, Эфрос всегда считали важным затащить его к себе на премьеру. А потом внимательно выслушать.

Вдруг возникший "Современник", этот щедрый подарок всем думающим и чувствующим, был самой сильной любовью Свободина, он буквально пророс в нем. Писал о каждом новом спектакле, Ефремов звал его на репетиции, он участвовал в страстных обсуждениях после прогонов и генералок. Свободин даже пьесу сочинил для "Современника"! Свою единственную.

К 50-летию Советской власти Олег Ефремов решил подготовиться так, чтобы и верхи ахнули, но и низы бы от него не отшатнулись: он сотворил целую театральную трилогию - о трех этапах революционного движения в России, точно по Ленину. К нужной дате вышли три спектакля: "Декабристы", "Народовольцы", "Большевики". Для первого и третьего - пьесы были написаны Леонидом Зориным и Михаилом Шатровым - мощный состав исполнителей. "Народовольцев" сочинил Александр Свободин. И ничуть не уступил по качеству! Его документальная драма без зазоров вписалась в проект.