Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

О том, что Новая Зеландия очень далеко, знает каждый. И каждый, думается, был бы рад убедиться в этом лично. Мне однажды удалось - давно, в середине семидесятых.

С чьей-то, скорее всего дипломатической подачи возникла тогда идея создать совместный фильм с новозеландцами. Правда, такого понятия, как новозеландская кинематография, в то время еще не существовало, но, видимо, где-то кому-то сильно захотелось, а, как известно, если очень хочется, то и можно. А если нужно, то можно подавно.

Вскоре на стол председателя Госкино легли несколько страничек сюжетных предложений от новозеландцев, оказавшихся совершенно непригодными для совместной работы. В них предлагалось показать, как на далеких островах древние маори добывали огонь и боролись за выживание. Может быть, для микроскопической новозеландской аудитории это и могло представлять интерес (и то - вряд ли!), а уж нашим 260 тогдашним миллионам это было нужно не больше, чем рыбке зонтик.

И вот в нужный момент я подбросил начальству свою идею.

Чтобы оценить ее животворность, напомню, что именно в те годы достигла апогея мода бегать трусцой, то есть бегать медленно, но долго. Бегали старики, чтобы дольше прожить, бегали молодые , чтобы долго не стареть, и юные бегали, мечтая о рекордах. Среди моих знакомых бегали братья Михалковы - Андрон и Никита, Евгений Евтушенко, Василий Аксенов, который в конце концов вообще убежал черт-те куда. Бегал и я. Но трусцой увлекались не только члены творческих союзов, а и тысячи граждан просто Союза, возможно, удовлетворяя тем самым свою тоску по движению в обстановке застоя.

Методику такого рода бега разработал и предложил астралийский тренер Артур Лидьярд, воспитавший нескольких рекордсменов мира, а популяризировал ее новозеландский журналист Гарт Гилмор. Их книги стали мировыми бестселлерами и даже вышли у нас, за что, правда, Гилмор ни копейки не получил, о чем и сообщил мне с грустью, когда мы с ним познакомились.

Вот я и предложил сделать фильм о бегунах: о наших, еще не забывших к тому времени олимпийские победы Куца и Болотникова в Мельбурне и Риме, и ихних, новозеландских, обладавших тогда рекордами почти на всех средних и длинных дистанциях.

У нас идея понравилась, ее передали неведомым коллегам в Южном полушарии. Очень скоро они прислали восторженное согласие работать над этой темой. После чего я очень быстро изваял развернутую заявку и, не успев еще обзавестись ее английским переводом, уже держал билет в Новую Зеландию, на цену которого лучше было не смотреть - страшно, хотя и было за него уплачено казенными, а не своими.

Такой же билет и на те же сроки получил начальник главка по производству фильмов Госкино Геннадий Евгеньевич Шолохов. То есть мы с ним летели вместе. Это, конечно, была удача. Человек с чудесным, незлобивым характером, имевший за плечами гигантский опыт работы директором картины с такими мастерами режиссуры, как Лев Кулиджанов, Станислав Ростоцкий, Василий Шукшин, Сергей Герасимов, Борис Барнет, Александр Роу, Виктор Эйсымонт, Юрий Егоров, он мог бы организовать постановку не то что с Новой Зеландией, а и с пингвинами Антарктиды. Кроме того, он знал штук шесть английских слов, но сразу схватывал общий смыл сказанного на любом иностранном. С таким багажом, я был уверен, мы не пропадем. То, что на двоих у нас оказалось как бы всего три ноги, ни меня, ни его не смущало. Его раненная на фронте нога хотя и не гнулась в колене, но никогда не подводила. Доберемся!

Тем более, что путь в Новую Зеландию проложен был задолго до нас, еще когда Пушкин заканчивал свою известную поэму "Руслан и Людмила". Именно в те годы русский путешественник адмирал Фаддей Беллинсгаузен привел свои шлюпы "Восток" и "Мирный" к далеким островам, открытым Куком. Привел, передохнул и вскоре сам открыл Антарктиду.

Мы не пошли и не поплыли к той же цели, а полетели: через Дели и Сингапур. Дальше "Аэрофлот" не вез, и надо было пересаживаться на английский "Боинг", что почему-то не огорчало.

Пересадку нам помог осуществить знакомый Геннадия, работавший в Сингапуре в каком-то нашем учреждении, кажется, в Русском банке. Он и посоветовал нам запастись соответствующими визами, чтобы на обратной дороге сутки провести в Сингапуре. В кои веки еще соберешься!

Далее последовали посадки в Перте, Сиднее, Окленде и, наконец, в Веллингтоне. Я прикинул: получилось, что, несясь со скоростью около тысячи километров в час, мы только в воздухе пробыли больше суток. Не слабо!