Array Народное творчество (Фольклор) - Предания, сказки и мифы западных славян

И замертво старец на землю упал —
земной его путь в тот же миг завершился!
Средь леса лишь юноша бедный стоял,
исполнить последнюю волю стремился.

А над головой его в то же мгновенье
две белых голубки на небо взлетели,
они возносились в счастливом паренье
и вот уже с ангелов хором запели.

Водяной над озером
поет песню вечером:
«Ярче месяцу светить,
пусть сшивает крепче нить.

Шью себе я боты
для любой работы.
Ярче месяцу светить,
пусть сшивает крепче нить.

Как настанет завтра пятница,
Водяной в свой плащ нарядится.
Ярче месяцу светить,
Пусть сшивает крепче нить.

Наряд зеленый, боты красные,
Завтра свадьба ждет прекрасная.
Ярче месяцу светить,
Пусть сшивает крепче нить».

Рано утром панна встала,
белье в узел завязала:
«К озеру пойду я, матушка,
постираю свое платьишко».

«Ах, к озеру не ходи,
дома, дочка, посиди.
Сон я видела к беде,
не ходи сейчас к воде:

Тебе жемчуг выбирала,
в бело платье одевала,
юбка – пена водяная,
не ходи к воде, родная.

Платье белое – к печали,
перлы – слезы предвещали,
пятница – беду сулит», —
мать, тревожась, говорит.

Панне дома не сидится,
тянется она к водице,
что-то к озеру толкает
и от дома отвлекает.

Лишь стирать расположилась,
доска под ней проломилась,
словно в матушкином сне,
панну тянет к глубине.

Снизу волны забурлили,
и круги все шире, шире.
А на тополе у скал
Водяной рукоплескал.

Невеселые, тоскливые
будни водяного края,
за осокой среди лилий
рыбки плещутся, играя.

Солнышко не согревает,
ветерок не веет,
хладно, тихо – будто горе
в сердце холодеет.

Невеселые, тоскливые
эти водные края,
в полутьме и полусвете
все течет день ото дня.

Водяного двор большой,
в нем богатства много,
но не веселы душой
гости Водяного.

Если кто-нибудь войдет
во врата хрустальные,
того больше не увидят
родичи печальные.

Водяной у ворот
начинает шить,
его жена молодая —
дитятко кормить.

«Баю-баю, дитятко,
сыночек нежданный,
улыбка на личике —
тоска в сердце мамы.

Ты любовно протянул
ко мне ручки обе:
а я лучше бы лежала
под землей, во гробе.

На кладбище за костелом
с крестом в черной нише,
чтобы мамочке моей
идти ко мне ближе.

Баю-бай, сыночек мой,
мой малютка-водяной!
Как мне хочется домой,
к своей матушке родной!

Старалась бедная она,
приданое шила,
а сейчас в тоске, одна,
без доченьки милой.

Вышла, вышла замуж дочь,
но и тут ошибки:
сваты были – черны раки,
а подружки – рыбки.

А мой муж – помилуй Бог!
Мокрый и на суше,
он в горшочках под водою
людей прячет души.

Ах, сыночек, баю-бай,
волосики зеленые —
выходила мама замуж,
не была влюбленная.

Обманули, затянули
в неразрывны сети,
мне осталась одна радость —
ты на этом свете!»

«Что поешь, жена моя?
Ишь, что напевает! —
твоя песнь проклятая
гнев во мне рождает.

Замолчи, жена моя,
желчь во мне вскипает,
или сделаешься рыбой,
с другими так бывает!»

«Не гневайся, Водяной,
что твои угрозы!
Что возьмешь с растоптанной,
выброшенной розы.

Юности весенний цвет
загубил давно ли?
И ни разу ты моей
не исполнил воли.

Сто раз я тебя просила,
умоляла сладенько,
чтоб пустил хоть на часочек
к моей милой маменьке.

Сто раз я тебя просила,
слез лились потоки,
чтоб позволил мне проститься
с мамой одинокой.

Сто раз я тебя просила,
на коленях, в горести,
в твоем сердце камня сила —
где там взяться жалости!

Не гневайся, не сердись,
Водяной, мой муж.
Или – гневайся и пусть
все случится уж.

Если хочешь рыбой сделать,
чтоб была немая,
преврати-ка лучше в камень,
камень чувств не знает.

Сделай камень из меня,
кровь застынет в жилах,
чтоб душа о свете дня
больше не тужила».