Рене Карлино: Пока мы не стали незнакомцами

— Вставай, дай мне сесть. — Я поднялся со своего стула. Скотт уселся на него и запустил на компьютере сайт «Крейглист», после чего прошел в раздел «потерянные связи». — Это на случай, если ты увидел кого-то где-то и понял, что у вас появился интерес, но не знал, как его проявить. Тогда ты можешь написать пост о случившемся и надеяться, что тот человек его найдет.

— Почему бы просто не попросить номер?

— Сейчас пошла новомодная волна этих сверхчувствительных парней. Типа, если у тебя нет яиц, чтобы подойти к девушке, но, возможно, возникло притяжение, ты можешь опубликовать запись. Если девушка тоже ощутила связь, она может увидеть пост и ответить на него. Никакого ущерба, никаких провалов. Ты пишешь, где все произошло и что на тебе было надето, чтобы тот человек мог понять, что там был ты.

Я косился на монитор и думал, какая же это тупая идея.

— Ага, вот только я знал Грейс. Я мог сказать ей «привет», если бы у меня была еще хотя бы секунда до отправления поезда.

Скотт повернулся на стуле и оказался ко мне лицом.

— Слушай, ты не найдешь ее в метро. Преимущество не на твоей стороне. Может, какое-то из этих посланий написала она?

— Я посмотрю. Хотя почти уверен, что если бы она хотела меня найти, то проблем не возникло бы. Мое имя не менялось, да и работаю я на том же месте.

— Кто знает. Просто прочти их.

Я весь полдень читал посты типа «Я увидел тебя в парке, на тебе была голубая ветровка. Мы довольно долго переглядывались. Если я тебе понравился, позвони мне». Или «Куда ты ушла ночью из «СаГаллс»? Ты говорила о вишневом мартини, а потом исчезла. Я думал, что понравился тебе». «Как жизнь? И что за дела, я хочу сделать с тобой столько грязных вещей. Я думал, ты это понимала, когда жарко приземлилась на меня и потерлась о ноги в «КлабФоти». Звякни».

Грейс там не было, и я был почти уверен, что никто старше тридцати не станет искать что-то в «потерянных связях». И тогда я прочитал послание, которое называлось «Поэма для Маргарет».

Однажды были только ты и я,

Мы были любовниками,

Мы были друзьями,

Прежде чем жизнь изменилась,

Пока мы не стали незнакомцами.

Думаешь ли ты обо мне?

—Джо—

Я не мог себе представить двадцатилетних Джо и Маргарет, которые говорили бы о прошлом в подобной манере. Странным образом сообщение в точности передавало мои чувства к Грейс, и на мгновение я задался вопросом — не она ли его написала? Я позвонил по указанному номеру и мне ответил мужчина.

— Здравствуйте, это Джо? — спросил я.

— Нет, это уже третий звонок за день, когда зовут Джо. Видимо, Джо популярный парень, но он здесь не живет.

— Спасибо.

Я повесил трубку. Внезапно помещение окунулось во тьму, исключениями были только флуоресцентная лампа у меня над головой и настольная лампа. Из коридора донесся крик Скотта:

— Один оставляю для тебя, Мэтт! Найди.

Он знал, чем я занимался. Может, Грейс найдет послание, а может и не найти. В любом случае я должен был написать — только лишь для того, чтобы утихомирить свой разум.

Моей первой жене, Зеленоглазой Голубке:

Мы встретились пятнадцать лет назад, аккурат в тот день, когда я переезжал в Нью-Йоркское общежитие для старшекурсников, в комнату по соседству с твоей.

Ты называла нас близкими друзьями. Мне нравится думать,чтомы были чем-то большим.

Мы жили, наслаждаясь поисками себя через музыку и фотографию, во время зависаний в Вашингтон-Сквер-парк и пока занимались прочими странными вещами, лишь бы заработать денег. За тот год я понял о себе гораздо больше, чемзалюбой другой.

Мы утратили связь летом, когда я отправился в Южную Америку. Когда я вернулся, ты уже пропала. В твоей пустой комнате не было ничего, кроме старой гитары и легкого намека на парфюм. Что это было? Сирень?

Наставница в общежитии, та, что была похожа на Дэвида Боуи и пахла рыбными палочками, сказала, что ты отправилась путешествовать. Надеюсь, ты посмотрела мир. Надеюсь, жизнь была к тебе милостива.

Я не видел тебя до прошлого месяца. Это была среда. Ты качалась на каблуках, балансируя на желтой линии, что тянется вдоль платформы в метро, и ждала поезд F. Я не понимал, что это ты, пока не стало слишком поздно. Ты умчалась. Снова. Ты произнесла мое имя. Я прочитал его по губам. Я пытался вынудить поезд остановиться, просто чтобы сказать: "Привет".

Я увидел тебя, и ко мне вернулись чувства и воспоминания из той живой молодой поры, и большую часть месяца из головы не выходит вопрос: какой стала твоя жизнь? Может, я выжил из ума, но ты не против опрокинуть со мной по стаканчику, поболтать, обсудить последние пятнадцать лет?