Лиза Павлова - Оппортьюнити

Напряженные пальцы давили на кнопки телефона. Номер он помнил наизусть. Не мог не помнить. Сколько раз он набирал его, чтобы потом сбросить.

- Алло – задрожали в трубке родные нотки голоса.

- Лера, это я.

- Андрей, куда ты пропал? Тебя ищет полиция. Я уже не знаю, что думать. Я волнуюсь за тебя, - Лера говорила взволнованно, и Мясоедов даже слышал в трубке ее частое дыхание.

- Лера, я не могу сейчас приехать в офис. Мне нужно решить одну очень серьезную проблему. Лер, я никогда не говорил тебе, но, мне кажется, ты знаешь…

- Андрей, - перебила его Лера, - решай скорее, долго так продолжаться не может.

- Хорошо, - ответил Мясоедов. Он решил не заканчивать прерванную фразу.

- Андрей – доносился из трубки голос Леры. Но Мясоедов опустил трубку на рога. И вышел из будки.

Мясоедов планировал заехать домой за необходимыми ему вещами. Пока ехал в переполненном автобусе, клял судьбу и ненавидел людей, которые наступают ему на ноги.

За проводом звонка у входной двери Мясоедов обнаружил повестку на допрос. Мясоедов бегло просмотрел ее и положил обратно.

С осторожностью дикого зверя он вошел в квартиру, в которую раньше входил как в обитель спокойствия и отдыха. Проходя мимо двери в комнату соседа, он вздрогнул и встал как вкопанный. Печать на двери была взломана. Мурашки побежали по всему телу, мгновение он колебался, но затем взял себя в руки и с отчаянием человека, кидающегося в атаку на более сильного врага, толкнул дверь. Дверь пронзительно скрипнула и перед глазами Мясоедова предстала довольно странная картина – скудно меблированная комната была в полнейшем беспорядке, по полу были раскиданы бутылки, тряпки, ботинки. Шкаф был открыт нараспашку, у дверцы шкафа стояла расстегнутая спортивная сумка, в которой лежала неаккуратно сложенная одежда.

Крови нигде не было видно, и трудно было представить, как был убит Зенкевич. Но, по всей вероятности, убийца застал его собирающим вещи. Значит, Зенкевич чего-то боялся, и спешно собирался уехать.

Не найдя больше никаких зацепок, Мясоедов перешел в свою комнату. Взял необходимые вещи и собрался уходить. Перед выходом он с тоской оглянулся на покидаемую им и столь привычную ему комнату. Как бы ему хотелось сейчас вернуться к прежней, спокойной жизни холостяка. В свой привычный распорядок, устоявшийся уклад. Он уже взялся за ручку двери, как вдруг услышал шум, как будто бы с грохотом упало пустое железное ведро. Мясоедов замер. Он слышал, как хлопнула дверь комнаты соседа, а затем с какой-то неимоверной скоростью входная дверь. Мясоедов бросился в коридор, затем на лестничную клетку, но шаги убегающего человека доносились уже далеко внизу. Хлопнула дверь подъезда. Мясоедов бросился к окну на лестнице, но деревья внизу мешали разглядеть бегущего.

ИСПОВЕДЬ ОХРАННИКА

На встречу с охранником Мясоедов пришел в полной растерянности, он никак не мог понять, кому потребовалось приходить к Зенкевичу, что этот кто-то там искал, и где прятался, когда Мясоедов был в комнате.

Охранник вышел из магазина, его одежда походила на форму – черные брюки и заправленная в них мятая черная рубашка с закатанными рукавами. В руках он нес потрепанный полиэтиленовый пакет. Увидев Мясоедова, он искренне обрадовался. Видимо, возможность выпить не в одиночестве, да еще и за чужой счет очень вдохновляла его.

«Хороший бар» представлял собой полуподвальное помещение с красным тусклым освещением и липкими от грязи столами. Мясоедов заказал графин водки и кое-какую закуску. Охранник сглотнул слюну при слове водка.

- Ну что скажешь? – спросил Мясоедов, которому не терпелось уйти из этого бара.

В этот момент подали водку и охранник не промолвил ни слова, пока не налил Мясоедову и себе и не выпил залпом, занюхав ломтиком соленого огурца.

- Ты знаешь, Андрюх, я ведь чувствовал, что что-то не так, и что Киря вляпался в какую-то историю.

- Что ты имеешь в виду? - Мясоедов весь напрягся как будто боялся пропустить хоть слово.

- Ну, понимаешь, я ведь сам бывший мент, оперативник, служил в криминальной тогда еще милиции, - охранник выдержал паузу, будто бы ожидая реакции Мясоедова. Но реакции не последовало. Мясоедову было безразлично, кем там был этот охранник, ментом или космонавтом, ему нужна была информация, которая касалась убийства, и ничего важнее для него сейчас не было. Охранник продолжал:

- Да, я был ми-ли-ци-о-не-ром, и я гордился этим. У меня и чуйка ментовская еще осталась. Вот как Кирюха про деньги заговорил, так я сразу и понял, что он влип.