Но я это прекрасно понимаю. Я вижу в нём этот невидимый, присущий ему шарм, чистую соблазнительность, которая кроется в каждой его улыбке, в каждом движении, в каждом остроумном слове.
Стряхивая глупые, романтические мысли, которым не место в моей жизни, я принимаюсь готовиться к школе.
Останавливаясь на стоянке и не обращая внимания на звонок, — который сообщает мне о том, что я опаздываю, — я игнорирую свой внутренний голос и принимаюсь печатать сообщение.
Я : Ты читал «Энн из Зелёных Мезонинов»?
Пока я ожидаю ответа, звенит второй звонок, но по какой-то необъяснимой причине мне плевать на него. Затем раздаётся звук сообщения, и моё сердце пропускает удар.
Кингстон : Неа. А должен?
Я : Да. Отличная книга. Но я спросила только потому, что цитата, которую ты мне оставил сегодня утром, которая мне, кстати, очень понравилась… она из этой книги.
Кингстон : Ах, ну значит, они украли твою историю, Любовь моя.
Я определённо несправедливо судила девушек, оказавшихся под его чарами. У них просто не было выбора. Он уж очень хорош.
Я : Как ты догадался?
Кингстон : Я искал «информацию об Эхо Келли», а затем наткнулся на это. То, что нужно. Прекрасно сказано.
К этому — к нему — можно привыкнуть. И грани обозначенные в моей голове, как и легкодоступное сердце, могут быть полностью уничтожены, но я не могу допустить этого.
Поэтому я заставляю себя снова переключиться в режим друга и ответить соответствующим образом.
Я : Ты на правильном пути. Лучше прибереги эти слова для некоторых из тарталеток.
Я немного смущаюсь, отправляя последнее сообщение.
Я : Я опаздываю. Хорошего дня, плейбой!
Я бегу в школу, задыхаясь по двум причинам, но довольная собой, потому что вернула контроль над ситуацией, в которой я не хочу копаться.
Во-первых, ты не перестанешь быть застенчивым интровертом, если начнёшь встречаться с Кингстоном Хоторном — обольстителем с лицом, идеально подходящим для фантазий, с телом человека не от мира сего и с окружением знаменитости — ведь он не из тех парней, кто будет целовать твои ноги или упиваться тобой. А во-вторых, принятие дружеской стороны — верное решение, потому что сообщения продолжающие приходить весь остаток дня, подтверждают слова, сказанные мною ранее.
Вот, например: во второй половине дня, у меня в кармане вибрирует телефон. В тот момент, когда учитель отворачивается, я принимаюсь читать под столом от него сообщение. Это фотография девушки, которую я вижу впервые в своей жизни, и я пребываю в растерянности, пока мой телефон не вибрирует снова.
Кингстон : Нужен мой Эхо-метр. Что думаешь?
Я : Она может произносить полные, связные предложения, которые хоть как-то имеют отношение к теме разговора?
Кингстон : Ты восхитительна. Если не сравнивать с ТВОИМИ сообщениями, то у неё всё нормально с этим .
Ну раз он так говорит.
Но прежде чем я успеваю ответить, он присылает ещё одно сообщение.
Кингстон : Да, она и вправду говорит по-английски.
Я : Возможно, пока ты не вывернул себе шею, скажешь каким цветом её нижнее бельё?
Я поднимаю глаза и окидываю взглядом комнату. Учительница всё также стоит отвернувшись, царапая что-то на доске. Я понятия не имею, о чём она говорит сегодня, да и мне, если честно, не интересно. Кингстон на фоне всего этого — весёлое развлечение. И я не могу припомнить, когда в последний раз вот так отвлекалась.
Он заставляет меня улыбаться, смеяться… размышлять. Своими прекрасными шутками он бросает вызов моему разуму, который слишком долго был без достойного соперника. С его появлением моя жизнь озарилась множеством новых цветов — невероятно ярких, которые я открыла для себя, и за что я чрезмерно признательна.
Я ужасно скучаю по своему брату. Да, это правда. Но я рада, что Кингстон здесь.
Кингстон : Она походу не носит его вообще.
Я не уверена, пытается он меня рассмешить или нет. Но надеюсь. Так или иначе, это срабатывает, и я прикрываю рот рукой, заглушая свой смех. Не знаю, почему меня это так насмешило. Возможно, из-за моего хорошего настроения.
Я : Считаешь, из-за этого факта ей автоматически можно поставить 10? Что тебе от меня нужно?
Читать дальше