С.И.Холл, Грехем - Сексуальный студент по обмену

Но сегодня образы Кингстона с его заразительной улыбкой и приковывающими внимание словами, непрерывно проносятся у меня в голове. Если быть честной с самой собой, то я поступила, как упрямая сука. Это не его вина, что он новая забава — поверхностное увлечение для большей части города, гораздо большей, чем когда это было с Себастьяном в своё время, и я не сомневаюсь, что он тоже получает его на своём новом месте.

Я закрываю глаза и сосредоточиваюсь на каждом скольжении тонкой ткани через мои руки, ощущая знакомое чувство того, как она обвивает всё моё тело в артистическом комфорте. И почти мгновенно всё остальное перестаёт существовать. Музыка, которую я выбрала для этого номера, начинает играть в моей голове, вытесняя мысли о Кингстоне. Я выгибаю своё тело, закручиваю ноги в шёлковые ленты, поднимаясь выше, а затем падаю, выполняя серию воздушных сальто.

Я танцую в воздухе, парю под этим широким гигантским деревом, раскачиваясь на ветру, пока мышцы на руках и ногах не начинают протестовать. Я скольжу вниз и, коснувшись ногами земли, хватаю полотенце, которое принесла с собой, и вытираю лицо.

Его трепетная похвала приходит из ниоткуда.

— Великолепно.

Застигнутая врасплох, я с визгом бросаю полотенце.

— Как ты меня нашёл? — кричу я обвинительно. — Это моё место. Место, куда я прихожу, чтобы побыть в одиночестве !

— Разве? — его хриплое насмешливое замечание окутывает меня, когда он выходит из тени дерева, откуда наблюдал за мной.

— Да!

— Но ты знала , что я за тобой наблюдаю, — бормочет он, приближаясь. — Признай это.

— Нет, не знала!

Его кокетливая ухмылка увеличивается, перерастая в улыбку, словно он поймал меня на полуправде. Я ощущаю, как по моим щекам распространяется румянец. Снова.

— Ты не умеешь лгать, Эхо. Ты ужасна в этом.

Я рычу, разминая свою напряжённую шею.

— Я не вру, ты просто самонадеян, жуть как раздражаешь…

— Так ты не знала , что я здесь и наблюдаю, абсолютно очарованный тобой? — он выгибает одну бровь, провоцирующий отблеск виднеется в его серых глазах.

Моё дыхание прерывистое, и я изо всех сил стараюсь привести его в норму.

— Даже ничуть, — я стараюсь сдержать свои нервы и не выдать их голосом; к счастью, моя злость больше похожа на силу.

Он делает ещё один шаг в мою сторону, продолжая удерживать меня в плену своим пронзительным взглядом.

— Есть малая толика правды, которую ты не можешь скрыть, — он опускает свою голову вниз и переводит глаза на мою грудь.

Я следую за его взглядом вниз. Конечно же, мои соски не только затвердели, но и позорно упираются в тонкий материал моего спортивного топа.

— Прекрати глазеть! — я разворачиваюсь на пятках и бегу к футболке, которая лежит в нескольких футах от меня.

Он смеётся надо мной, когда я натягиваю футболку через голову.

— Ох, но я не могу. Видишь ли, я обожаю грудь. Какая великолепная попа, Любовь моя.

Иисус. У меня нет ничего другого, чтобы прикрыться! Так что мой единственный выход — ещё раз встретиться с ним взглядом, а так как теперь моя грудь немного прикрыта, это меньшее из двух зол.

Я на мгновенье закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

— Хорошо. Прости, что была сегодня груба с тобой в колледже и не предложила подвезти домой. Теперь ты можешь от меня отстать? — я презираю уязвимость, которая слегка окрашивает каждое моё слово, но я ещё никогда не чувствовала себя настолько открытой — в прямом и переносном смысле.

Он делает ещё несколько шагов в мою сторону, хмуря брови, и его улыбка мгновенно сменяется озадаченным видом.

— Ты, моя дорогая Эхо, та ещё загадка. Я поведаю тебе насколько ты исключительна — твоё тело, твои движения — и ты считаешь, что я мешаю тебе? Я не понимаю твоей логики.

— Тебе не нужно ничего понимать , за исключением того, что я хочу, чтобы ты прекратил это делать. Твои вульгарные высказывания и замечания по поводу моего тела, немного меня… ставят в неудобное положение. Как и от любого внимания в моей школе, а особенно колледже, у меня из-за этого мурашки по коже, — он не отвечает, но я ощущаю, как тяжесть на моих плечах ослабевает с каждым сказанным словом. — Видишь ли, это единственное место, где я чувствую себя в своей тарелке. И не важно, говорил ты всерьёз или нет, но ты вторгся на мою территорию.

Я поднимаю своё полотенце с земли и разворачиваюсь к тропинке, которая ведёт обратно через лес, ещё более возбужденная, чем пришла сюда.