Doomas - Dnevnik Delayly Sexualnoe puteshestvie

Мы шли по улицам Рима, я должна сказать, он направлял меня неуловимыми

толчками. Он работал на винограднике, продавая коробки с вином в рестораны и бары по

всей Италии, и в некоторые соседние страны. Он был младшим из четырех детей, все,

кроме него, жили и работали в Фиренсе, в двух шагах от своих родителей. Большую часть

времени Лука путешествовал, но все еще проводил несколько недель с семьей «во время

праздников», как он выразился.

Мы сидели друг напротив друга в маленьком кафе, с видом на огромный, серый

корпус Колизея.

— Завтра я возвращаюсь в Фиренсе. Уже неделю я работаю в Риме, а за три месяца

до этого, путешествовал на севере. Я готов отправиться домой и есть еду моей мамы. —

Он улыбнулся. — Я тот, кого вы, американцы, называете «маменькиным сынком». И я

этого не стыжусь. Моя мама готовит лучшую еду во всей Италии.

— Это мило, что ты близок со своей мамой, — сказала я, потягивая вино, которое он

заказал, сухое, непроизносимое и вкусное.

— Мне кажется, что европейцы, гораздо ближе к своим семьям. Несколько раз я

ездил в Америку, и мне показалось, что так и есть.

— Думаю, ты прав, — ответила я. — Мы уезжаем, когда становимся достаточно

взрослыми, и возвращаться домой, становится все тяжелее. И частично, это потому, что

Америка такая большая.

— Но еще это вопрос культуры и воспитания детей, — сказал Лука. — Это не значит,

что американцы не любят семью, но для нас все по-другому, я верю в это.

Я позволила Луке сделать заказ за меня, мы ели медленно, наслаждаясь каждым

кусочком, рассказывая детские истории. Мне удалось избежать обсуждения причины,

почему я приехала в Италию, и я этим гордилась. Не говори о драме, сказал мне Джордж.

— Итак, почему ты приехала в Италию? Просто на каникулы? — У Луки был

хитрый взгляд, будто он знал, что это не так. — Я думаю, тут нечто большее. Ты здесь

одна, ведь так? Ни друзей, ни мужа, ни туристической группы?

Я колебалась, не зная, что сказать. В конце концов, я решила рассказать часть

правды.

— Да, я одна. Я просто должна была уехать от всего на некоторое время, а идея о

том, чтобы отправиться куда-то с кучей случайных незнакомцев, чтобы просто увидеть

туристические места и двигаться дальше... нет, спасибо.

— От чего ты убегаешь?

Я пожала плечами, с небрежностью, которую не чувствовала.

— Просто... знаешь... Жизнь, драма. Как обычно.

Лука махнул вилкой.

— Ах! Драма, знаю. Думаю, что ты не хочешь это обсуждать. Ты на каникулах,

чтобы забыться, да? — На десерт официант принес спумони для нас обоих. — Ах, это

выглядит восхитительно. Ты раньше пробовала спумони?

На этом он закончил, тема благосклонно перешла на наши любимые десерты.

Когда мы закончили, Лука расплатился, не позволив заплатить мне хотя бы половину,

и мы бесцельно прогуливались. Постепенно наступила ночь, время ускользало из-под

наших ног. Мы отдыхали, то тут, то там сидя на скамейках, наш разговор длился

бесконечно, и естественно перетекал с темы на тему. Лука аккуратно удерживал наш

разговор от чего-то серьезного. В конце концов, мы оказались на высоком холме, с видом

на город, прислонившись спиной к древней каменной стене. Мы сидели достаточно

близко, наши плечи и бедра соприкасались, и с каждым прикосновением, я чувствовала,

как сквозь меня проходит электрический ток. Я надеялась, как школьница, что буду

достаточно храброй, чтобы поцеловать его или просто держать за руку.

— Завтра я уезжаю домой, — сказал Лука, некстати. — Я подумал... возможно, ты

захочешь поехать со мной? Это будет бесплатная поездка в Фиренсе, если ты не

возражаешь против моей скучной компании в дороге...

Мое сердце подскочило к горлу.

— Я... ты не скучный, Лука. Совсем наоборот. — Я лихорадочно думала, как

влюбленный подросток, я ему нравлюсь, я ему нравлюсь, я ему нравлюсь! — Я бы с

радостью, спасибо.

Мы лениво направились обратно к моей гостинице, и Лука остановился у двери

моего номера. Сердце бешено колотилось в груди, хотя я не понимала, почему.

Мои нервы поняли раньше меня — я собираюсь его поцеловать.

Я стояла спиной к двери, Лука был напротив, одной рукой упираясь в стену возле

моей головы. Мы не разговаривали, впервые за несколько часов, просто смотрели друг на

друга. Я ждала, что он поцелует меня, думала, сделает ли он это, гадала, должна ли я

сделать первый шаг, или это будет непристойно.