Лисина Александра - Всадник для дракона

Что именно помешало им сблизиться? Какая мысль и у кого промелькнула за краткий миг напряженного безмолвия? Решил ли инкуб, что на фоне совершенного мышления дракона его разум однажды потеряется? Решил ли дракон, что чужие изъяны безвозвратно испортят ему внешний вид? А может, инкубу не стоило начинать подсчитывать возможные выгоды? Быть может, дракону не следовало без спроса брать то, чем была наполнена чужая душа?

Никто теперь не вспомнит, кто из них и почему ударил первым. И не узнает, по какой причине недолгий мир вдруг превратился в ожесточенное противостояние. Один усомнился… второй недопонял и не сразу раскаялся… непрочные ниточки доверия уже распались. И больше уже никогда не срослись.

Оказавшись не в силах перебросить мостки через разделившую их пропасть, дракон и инкуб годами оттачивали мастерство войны, испробовав за это время годы все известные уловки и все оружие, что только можно было измыслить. В короткие затишья перед боем предусмотрительный инкуб постепенно наращивал защиту, способную противостоять любому, даже самому изощренному противнику.

Дракон же, найдя иной способ самосовершенствоваться, неутомимо гранил свою матрицу, намереваясь превратить ее в идеального, заточенного под одну-единственную жертву убийцу.

Взятая за основу личность инкуба стала ему отличным подспорьем. Лаконичная, целеустремленная, изобретательная и способная на неутомимый труд, она оказалась невероятно хороша. Ее почти не пришлось сгибать. Почти не понадобилось красить. Всего-то и требовалось выкинуть оттуда все ненужное, добавить пару новых штрихов, а затем тщательно их отшлифовать, чтобы добротный материал превратился в циничную, холодно-отстраненную маску, у которой хозяин изъял не только немногие слабости, но даже смутный намек на них. Закончив утомительную огранку, дракон продумал свои действия далеко вперед. Зная врага как себя самого, он легко подгадал момент для атаки. Это должен был стать их последний бой. Просчитанный до мелочей поединок, в котором дракону сужено было одержать безоговорочную победу…

Но в последний момент что-то пошло не так. Что-то нарушило ход тщательно продуманной схватки. А дракон, уже приготовившийся торжествовать, внезапно потерял над ней контроль.

Увы. Рождение Пламени - процесс малоприятный. Когда безжалостно двоится и плавится восприятие, ломается существующая реальность… когда твой разум смятен, а тело страдает, перенимая все ощущения, испытываемые новорожденной Искрой… это больно. Страшно. Неожиданно. Но при этом ты откуда-то знаешь - да, это ОНО. То самое, чего ты так долго ждал. Родное, пока еще хрупкое и уязвимое счастье, по сравнению с которым даже проигранный бой уже не кажется поражением, и рядом с которой даже стены тюрьмы не так сильно сжимают грудь.

Гораздо тяжелее для дракона оказалось узнать, что все, чем он жил, оказалось лишено смысла, поскольку отшлифованная до блеска, сотворенная для боя матрица никак не подходила для новорожденной Пары. Чудовище… вот что ОНА увидела, когда он впервые ее позвал. И осознав этот жуткий факт, дракон принялся с остервенением кромсать то, что когда-то с таким упорством создавал.

Годами он методично ломал себя, стремясь полностью соответствовать своей Паре. Часами перекраивал свое сознание. Безжалостно портил чудесную чешую. Отращивал и заново отрывал крылья. Настраивал голос. Менял кожу. И делал все, чтобы больше не походить на кровожадного монстра.

Сидя в тесноте своей клетки он уже не помышлял о побеге. Все его надежды и помыслы оказались прочно связаны с НЕЙ. Даже когда сил ни на что не хватало, он все равно упорно себя переделывал. По чешуйке. По клеточке. В какой-то момент от безысходности согласившись даже на сделку с настойчиво изучающим его инкубом. Возможное усиление соперника его не волновало - с приходом Пламени все его преимущества должно были сгореть, как пыль. Поэтому дракон мирился с чужим присутствием, сквозь зубы цедил ответы на многочисленные вопросы и терпеливо ждал своего часа, который должен был скоро настать.

К тому времени инкуб, осознавший грозящую ему опасность, уже давно покинул родной мир. Вынужденно отказался от магии, научился обходиться без доноров и день за днем настойчиво искал способ подчинить опасного врага. Однако древние, по крупицам собранные по всему Вееру знания ему почти не помогли. Знающих людей поблизости тоже не оказалось, а Всадники наотрез отказывались с ним говорить. Поэтому за предложение императора он схватился, как утопающий за соломинку. Надеясь, что хотя бы в Школе ему удастся выяснить то, о чем Лана коварно умолчала.