Лисина Александра - Всадник для дракона

Рэн изумленно застыл.

- Что?! Так ты… из-за этого расстроилась?!

- КОНЕЧНО! - бешено рявкнула я. Да так, что от моего рыка по хрустальному куполу зазмеились огромные трещины. - Он был мне дорог, Рэн! Не меньше, а может, и больше, чем ты!

У серебристого дракона на морде застыло неописуемое выражение. Он озадаченно крякнул, отступил еще на шажок, глядя на меня в непонятном ступоре и нервно то раскрывая, то снова сворачивая крылья. А затем в его глазах что-то изменилось. Потом до него, наконец, начало доходить. Он как-то разом осел, даже пошатнулся, а потом тихо-тихо, словно все еще не веря, спросил:

- Ты переживала за… Кая?!

- Я любила его, дурак! - не сдержавшись, горестно взвыла я. И со слезами на глазах посмотрела на недогадливого и, что самое страшное, недоверчивого дракона, который по-прежнему закрывал от меня свой разум. Ни одной мысли наружу не просачивалось, ни эмоции… он не пытался меня понять. И не хотел ничего слышать. Тогда как я только сейчас по-настоящему осознала, почему мне так дорог был погибший инкуб, и, невидяще глядя перед собой, прошептала: - Любила, Рэн… а ты его убил.

От накатившего с новой силой отчаяния у меня вдруг потемнело в глазах. Боль резанула по сердцу так, что я застонала и едва удержалась на ногах. Казалось, что болит не только сердце, но и все тело… каждая клеточка… каждый крохотный нерв, который выворачивали наизнанку… боль ломала и корежила так, что от нее хотелось кричать.

Потом откуда-то налетел порыв холодного ветра, унося прочь остатки разгромленного зала. Стремительно выросшие горы, напротив, нависли над самой головой. Мир пошатнулся, завертелся перед моими глазами. А затем всей тяжестью рухнул на плечи, с силой швырнув меня на каменный пол.

Правда, упасть мне все-таки не дали - в последний миг чьи-то сильные руки подхватили и крепко прижали к груди. Чьи-то пальцы, зарывшись в мои волосы, бережно их погладили. А знакомый до боли голи едва слышно прошептал:

- Тихо… тихо, нежное мое Пламя… я рядом. Я всегда буду рядом с тобой. Никто тебя не обидит… не ранит… никому не позволю причинить тебе боль… прости, моя девочка, первый раз это сложно - сливаться душами и становиться собой, но я не дам тебе упасть… держись… дыши, моя Хейли, я никому тебя не отдам…

***

В самый первый миг, когда ко мне вернулась способность мыслить, я с грустью подумала, что спала и видела дивный сон. Но время настало, и пришлось попрощаться с иллюзией, забыв о недолговечном мираже.

Увы. Во мне больше не было всеведения, свойственного чистому разуму. Куда-то пропала гремящая мощь… я потерянно стояла посреди обледеневших руин, в панике ощущая себя человеком, и остро жалела о том, что это была всего лишь сказка. Красивая, поучительная и немного печальная.

- Не бойся, - вдруг шепнул кто-то над самым ухом. - В этом теле тебе не все доступно, но ничего в действительности не изменилось. Ты все та же. Волшебная, сильная и крылатая. Просто слишком уж резок был переход. С непривычки порой шокирует.

Я вздрогнула от неожиданности и вскинула голову, одновременно с этим подумав… самым краешком сознания… что такого не бывает. Мгновенно все проверила. Расслабилась, почти сразу ощутив все тот же неторопливо-размеренный поток из бесконечного множества событийных слоев. А потом с неимоверным облегчением поняла, что величественная река всезнания из моего разума никуда не делась - просто я отошла от нее дальше, поэтому грохот ревущего водопада перестал перебивать мой внутренний голос.

Я мысленным взором пробежалась по своему человеческому телу и окончательно успокоилась. Оно все то же. И я все та же - прав мой невидимый собеседник. Просто в этой форме я менее восприимчива к Вечности и более зависима от эмоций. Мои знания никуда не делись. Я почти ничего не потеряла. Просто чуть меньше у этого тела было возможностей. И чуть тяжелее ему стало использовать не предназначенные для него ресурсы.

А в следующий миг я поняла и другое - что я не просто человек, а еще и каким-то образом по-прежнему дракон. Будто моя вторая форма совсем близко, только руку протяни. Уже не матрица, но нечто большее, да и призвать ее не составляло никакого труда.

- Не сейчас, родная, - словно услышав, ласково попросили меня. - Посмотри на меня… Хейли… посмотри и скажи, что ты помнишь, о чем мы с тобой говорили.

Мой взгляд безошибочно отыскал знакомое лицо и растерянно замер.

Это были его глаза… меня держали его руки… ласкал его голос… а кожу щекотали растрепанные, покрытые густым слоем серебристого инея волосы, на которых словно искрились и переливались капли замерзшей росы! Немного бледный, исхудавший, усталый, действительно ОН! Но… такого не бывает! Нет! Рэн не должен был… он просто не мог!