Александра Стукова - Unknown

- Всё хорошо, Истон. Мы уже через многое прошли, поэтому, что для меня ещё пара ночей? Плюс, пока Трэвис в игре, кто будет иметь меня в середине ночи под луной?

- Ты хочешь трахнуть своего нового менеджера?

- Он действительно хорош. И он тоже из государственного университета Пенсильвании.

Трэвис не намного старше меня и с тех пор, как Тео забил на группу, Истон знал, что настало время перемен. Я была с ним в течение всего процесса поисков нового менеджера. Он хотел знать моё мнение, поскольку работая тут, я нахожусь ближе к нему. Если бы всё зависело от меня, я бы выбрала девушку своего возраста просто для того, чтобы немного повысить эстроген в автобусе, но наилучшей кандидатурой был Трэвис. Истон тоже видел это.

Поэтому я удивилась, когда он сказал:

- Я увольняю его утром.

- Ты не можешь! Я просто прикалываюсь, чтобы ты, наконец, перестал болтать и сделал так, чтобы я уже кончила.

- Ларк, - предупреждает он. - Я люблю этот поганый ротик, детка, но ты отталкиваешь меня.

- Заткнись и трахни меня, Истон, - Та самая поддержка, в которой он так нуждался следующие несколько минут, которые были самыми восхитительными из всех. Конечно, я против этого грязного автобуса и за номер в отеле, но моя связь с Истоном значительно возросла с начала тура. У нас было несколько шероховатостей, но мы работали над ними. Он будет ревновать по глупости. Я буду разочарована, потому что мы продолжали бороться. Некоторое время я задавалась вопросом, а совместимы ли мы. Но в моменты, как этот, когда он внутри меня и доводит моё тело до предела, я вспоминаю, за что полюбила в первую очередь, за его сердце.

После того, как он даёт мне один из лучших оргазмов в моей жизни, он опускает мои ноги обратно на пол. Я спотыкаюсь, и он ловит меня. Мои каблуки сгибаются под тяжестью измученного тела. - Так твоё платье порвано?

Я оглянулась и проверила чёрный кружевной разрез, но, кажется, он был в порядке. - Нет, всё нормально.

Он целует меня в макушку, и я обнимаю его за талию. Я могла бы заснуть стоя, настолько я устала. - Иди в автобус. Ложись в постель. Я буду чуть позже.

- Почему ты не можешь пойти со мной?

Он застёгивает ремень на поясе, даже не посмотрев мне в глаза. - У меня дела, нужно разобраться с Трэвисом. Это не должно занять больше часа.

- Это не может подождать до утра? - Уже третью ночь подряд он не приходит ко мне в постель. Где он, я понятия не имею. Он говорит, что это потому, что Трэвис новый в этом деле и много деталей, которые нужно обсудить. Это правда, но ночь за ночью всё повторяется, и это заставляет меня нервничать.

Он опять меня обнимает, сжимает ещё крепче. - Это не может подождать, но я обещаю, что это ненадолго. Тебе не придётся ждать.

От этого легче не становится. Всё, что я могу сделать, это смотреть, как он уходит от меня, и задуматься, стала ли я похожа больше на игрушку, чем на партнёра. Группа находится на пике, они одержали успех. Сегодня был последний концерт, и ребята, наконец, смогут в течение некоторого времени отдохнуть и расслабиться. И он будет весь мой эти несколько дней. Надеюсь.

Я смотрю, как он уходит, и уже могу различить его тёмную тень под фонарями стоянки. Стоя в ванной, я переодеваюсь в одну из футболок Истона, и падаю на кровать. Я мысленно возвращаюсь обратно к встрече и приветствиям после шоу. Интересно, был ли там кто-нибудь, кто удостоился большего внимания, и смог ли кто-то поймать на себе его взгляд. Как я ни старалась, я вернулась к воспоминаниям о Гранте, размышляя, что не дала ему то, что ему было нужно. Но не хватит ли с меня?

Я прождала час с тех пор как он сказал мне, что скоро придёт, но он не пришёл. Я подождала ещё час, и всё равно ничего. Когда часы, наконец, показали четыре тридцать, я взяла свою подушку и одеяло и пошла к койке, которую мне дали в начале тура. Я спала в ней несколько раз, когда Истон был болен и не хотел, чтобы я заразилась от него, или когда делали ремонт в ванной (мы спали здесь вдвоём).

Голова Дома выглядывает из-за занавеса и слышит, как я встаю, шурша одеялами. - Что происходит?

- Ничего, спи.

Как только я разместилась, занавес открывается и рядом со мной садится Джина. Тут итак тесно, а с ней ещё хуже. - Позволь мне услышать это, Ларк.

- Я не хочу говорить сегодня вечером. Я просто хочу спать.

Джина заправляет локон моих волос за ухо и, прижимаясь ко мне, ложиться на подушку. Она накрывает нас обеих одеялом и берёт мою руку.

- Всё будет хорошо, Ларк.

- Он ведёт себя так странно. Я боюсь, Джина. Он чувствует себя лучше, когда я говорю что-нибудь, потому что большую часть времени я нема. Сердцем чувствую, он будет обманывать меня, но я проигнорировала красные флажки в последний раз, когда они смотрели мне в глаза, потому что не хотела, чтобы это оказалось правдой.