света - https://vk.com/books.for_young

И тогда песня, которая стала «Наглецом» увидела свет.

Она была для Лили, но я до сих пор не знаю, что она думает о ней.

И сегодня я намереваюсь это выяснить.

Шаги эхом отдавались в коридоре под сценой. Жаб и Каспер оторвали свой взгляд от настраиваемых инструментов. Бэнкс облизнул свои пальцы и вытер их о потрепанную тряпку, лежащую на его коленях, а потом размял их. Тэлон нервно топал ногой, отбивая стаккато.

Управляющая сценой просунула свое измученное лицо в дверной проем.

– Ещё пять минут, парни, – она умчалась быстрее, чем мы успели отблагодарить её.

– Отлично, парни, – сказал я, вставая и потягиваясь. Это было наше первое выступление в клубе, первое из многих грядущих. Я чувствовал, что мне следует сказать что-то грандиозное, но всё что вырвалось, – Давайте взорвём крыши этих ублюдков.

– Отлично сказано, – усмехнулся Бэнкс.

Я хлопнул его по плечу.

– Давай, Джульярд. Сегодня ты продемонстрируешь свою задницу, как никогда, и представить себе не мог.

– Черт, да! – Жаб пару раз подпрыгнул на месте, прежде чем побежать по коридору впереди нас.

– Успокойся! – позвал его Каспер. – Никто не хочет видеть твою уродливую басистскую задницу! – он сильно хлопнул меня по спине. – Ты готов? – спросил он с неожиданной серьезностью.

Я сжал кулаки. Все пришли сюда, чтобы увидеть меня. Да, конечно, может им было интересно узнать о моей маме, но они заплатили, чтобы услышать, как я пою, и именно это я собираюсь сделать.

И Лилиана была здесь, чтобы увидеть меня.

Я кивнул.

– Чертовски готов. Вперёд.

Музыка в стиле хаус стихла и свет погас. Я выглянул из-за кулис и увидел, что весь клуб освещён синим цветом, моим фирменным. Тэлон кивнул и прошёл к барабанной установке под дикие аплодисменты. Я ухмыльнулся и слегка подтолкнул Каспера вперёд и он, Жаб и Бэнкс вышли друг за другом и взяли свои инструменты.

Я отпрянул в ожидании и прислушался к толпе.

– Джакс! Джакс! Джакс!

Блядь, они кричали моё имя. Я видел всё это прежде, ожидая за кулисами во время маминых концертов, слушая лесть толпы, пока они кричали для неё, но сегодня все аплодисменты принадлежали мне.

Тэлон отсчитал бит и тяжелые басы «Наглеца» донеслись из динамиков. Толпа замешкалась, словно один огромный зверь вдыхающий воздух.

Тогда я вышел на сцену, и толпа взорвалась.

Я чувствовал, как ритм пронёсся через меня и слова вырвались быстро и реалистично. Будто я был рождён для этого. И, черт возьми, я был рожден для этого.

– Все правильно… детка… – я держал ноту чуть дольше, пока парни набирали темп, стробоскопы мигали вокруг нас прежде, чем мы синхронно соединились в песню, которая прославила меня. Песня, которую я написал тайно – для единственной девушки, которую я когда-либо любил – теперь же принадлежит всем.

Я поднял голову, чтобы разглядеть её в толпе, но свет ослепил меня, и я понятия не имел, где она должна быть. Я только надеялся, что она была где-то там, наблюдала за мной и слушала, как я пою специально для неё.

Глава 21.

Лилиана.

Помните, я сказала, что вечно опаздываю?

Я никак не ожидала, что усну. Но мой внезапный порыв ясности был всем, что нужно, чтобы наконец-то закрыть глаза и уснуть после моего прилета и сбитого суточного ритма.

Когда я проснулась, я была отдохнувшей и посвежевшей. И реально, чёрт возьми, опаздывала на концерт Джакса.

Я вызывала такси, пока надевала наряд максимально приближенный к дресс-коду клуба – мягкая трикотажная футболка, поверх накинутая яркая фиолетовая неоновая безрукавка вместе с парой джинсов с блестяшками на заднице. Моя версия клубного наряда. Я обдумывала, надеть ли мне каблуки или нет, но я взяла только одну пару туфель, в которых планировала идти на свадьбу, и, зная моё везение, я бы сломала их до этого. Пары балеток будет достаточно.

Кроме того, Джакс обожал, когда я была маленькой. Я ухмыльнулась своему отражению, когда представила, как он будет выражать свою признательность.

Это ничего не значит.

Когда таксист довёз меня, я думала, что он перепутал адрес. Джакс сказал «клуб», так что я ожидала чего-то маленького и уютного. Чего-то, где я могла посидеть и попить вино, пока он поёт мне.

Это место было совершенно противоположным.

Доносившаяся из открывшихся дверей музыка была настолько громкой, что я замерла.

Он пел «Наглеца». Прямо сейчас.

Я немного притормозила, проведя пальцами по осыпающейся штукатурке. Имеет ли это дело ко мне? Была ли я расстроена? Было что-то ещё, маленький шарик боли в груди, что всё ещё болезненно кровоточил. Но мне надо двигаться дальше, не так ли?