света - https://vk.com/books.for_young

Казалось, скандал преследовал меня.

Но опять же, само моё рождение было скандалом. Зачем останавливаться на достигнутом?

Когда Энни забеременела мной, все таблоиды были охвачены этим. В порыве мазохизма, я увидел их однажды, когда мне было тринадцать – прыщавый и отчаянно пытающийся выяснить, кто мой настоящий отец. Я потратил всё утро, роясь в архивах, исследуя историю за историей, но нисколько не приближался к разгадке, кем же был мой отец. Пока я искал, я делал глотки из бутылки водки, которую я нашел в незакрытом алкогольном баре, так что, к тому времени, когда Энни вернулась домой, я был совершенно пьян.

– Кто он? – невнятно произнес я, вваливаясь в коридор и перекрывая ей путь.

Наилс был с ней – это был один из тех моментов, когда они были вместе, а не расстались. Он издал рычащий шум, который я никогда не забуду, но Энни подняла руку.

– Ты пьян, – констатировала она, словно быть пьяным в тринадцать это было нормой.

– Кто он, чёрт подери? – я снова потребовал ответа. Её лицо поплыло передо мной, и я моргнул несколько раз. Наилс сделал вдох, полный отвращения, и я понял, он думал, что я плакал. Тогда мне захотелось ударить что-нибудь.

– Ты о ком? – спросила Энни.

– Ты знаешь кто! Мой отец, ты, шлюха! – в ту минуту, как слова покинули мой рот, я пожалел о них, но я был слишком пьян и уперт, чтобы извиниться, как следовало.

Я наблюдал, как лицо Энни белеет, её ноздри сузились. Я ожидал, что она закричит на меня.

Но вместо этого она ударила меня прямо поперек лица. Я уже шатался от водки, и сила её удара сбила меня, и я упал на пол, словно какая-то жалкая кучка.

Тогда Энни Блу, моя мать, женщина, которая должна была любить меня сильнее всего на свете, перешагнула через меня, оставляя меня здесь брызгать слюной и бесноваться, а сама прошла с любовником в свою спальню полностью игнорируя меня. И тогда был последний раз, когда я спрашивал о своём отце.

– И что ты делал потом? – шоколадные глаза Лили были широко раскрыты, словно два блюдца, пока она слушала меня. Быть с ней так близко, и то, как она цепляется за каждое сказанное мною слово, было самой лучшей поддержкой во всей моей жизни. Да, я был дерзким ублюдком в семнадцать лет, но Лилиана Несбит заставила меня чувствовать себя королем всего гребанного мира.

– Ну, я заблевал весь пол, – она захихикала, заливаясь самым восхитительным оттенком розового. – Потом я поднялся снова и пошёл спать.

– И вы никогда не разговаривали об этом? – Лил Бит покачала головой.

– А о чём разговаривать? – спросил я лениво, принимая виски, что она налила в бокал для меня. – Энни ясно дала понять, что я никогда не выясню этого, ну, в любом случае, не от неё, - я поднял бокал. – Но я скажу тебе одно: я больше никогда в жизни не притрагивался к водке.

Лилиана расхохоталась, затем медленно подошла ко мне, её вишнево-красные ноготки на ногах погрузились в глубокий ворс гостиничного ковра. Я раскинул свои руки, и она устроилась рядом со мной, вздохнув, используя моё плечо как подушку.

– Бедненький Джаксон, – поддразнила она, проведя пальцами внизу по моему лицу.

Я мгновенно стал твёрдым для неё. В те дни я ходил с вечной эрекцией и то, что её маленькое тело прижималось крепко ко мне, нисколько не помогало.

Я был типичным семнадцатилетним подростком, который руководствовался похотью и гормонами, но с Лили это было нечто большим.

Ради Лили стоило подождать.

– Бедный я, – согласился, пробегая своей рукой вдоль её узкой талии. – Боже, ты – самое маленькое создание, которое я когда-либо встречал. Я думаю, когда мы снова поедем, я просто засуну тебя в чемодан и возьму с собой.

– Вероятно, ты мог бы сделать это, – её лицо был смертельно серьёзным, что я рассмеялся.

– Я серьёзно! – возмутилась она. – Я играла в игру, когда была ребенком. Я звала ее: «Невидимая Игра». Я забиралась в невозможно крошечные места и наблюдала, как долго мои родители будут ходить, прежде чем заметят моё исчезновение.

Я откинулся на спинку стула. Она рассказывала мне истории о ее, так называемых родителях.

– Как долго? – спросил я. Она покачала головой, в её шоколадных глазах отражалась боль, которую я наделся никогда больше не видеть.

– Чертовски долго, – произнесла она.

– Я даже представить себе не могу, – сказал я ей, целуя ее жаждущие губы. – Если моя Лил Бит отсутствовала бы дольше пятнадцати минут, я бы вызвал чёртов поисковый отряд. Сыщики прочёсывали бы весь район с собаками в считанные секунды, я обещаю тебе.