Русская жизнь-цитаты: Русская жизнь-цитаты-апрель-2017

Просто имеет место разделение труда. Господа в шлемах и с дубинками избивают и затаскивают в автозаки демонстрантов. Господа в иных полицейских прикидах и в штатском учиняют обыски-погромы в офисах разных организаций, уже объявленных или почему-то пока не объявленных нежелательными. Господа и дамы в судейских мантиях приговаривают арестованных и отправляют их в лагеря. Господа каратели в колониях подвергают их пыткам. А тех, кого пока вроде не за что сажать или еще рано, прессуют эдак слегка, преимущественно в рамках мелкой уморительной уголовщины, но и предупреждают. Сегодня яйца, завтра зелёнка, а послезавтра можем и зрения лишить, и посадить, и убить. Все можем.

Собственно, так она и должна вести себя, постсоветская гопота из подворотен и спецслужб, дорвавшаяся до высшей власти. Обижаясь на весь свет и в особенности на американцев, подбирающихся к нашим границам, понемногу отхватывать у соседей все, что плохо лежит. А со своими поступать так, как принято вести себя с иностранными шпионами или там дипломатами, предлагая им бесплатный секс в мышеловке при включенных камерах. Впрочем, здесь даже не шантажные технологии действуют, а исключительно репутационные. Поглядите, мол, на врага народа в голом виде или с лицом, испачканным зелёнкой. Гопота развлекается, и конца этой уморе не видно.

http://www.svoboda.org/a/28458571.html

Александр Рубцов:”Согласовать убожество реальности с зачищенным и славным преданием удаётся только исключением из образа современности целых сфер жизни как заведомо провальных. Идеологии вообще работают на прореживании дискурса, но наши изъятия уже сейчас больше и важнее самого изображения.

Внутренняя политика главные победы, включая Крым, практически отыграла, а подготовка новых триумфов идёт себе же во вред (как с ФБК). Разборки с «пятой колонной» уже давно отдают мстительной пугливостью. Офицерские атаки на вернисажах и премьерах с применением химического оружия — зеленки и мочи — тоже приелись. Даже расправы с одинокими пикетчиками более не выглядят героически.

Экономика в очередной раз убилась об «дно» — и теперь еле отскакивает вверх и то в мечтах. Социальная сфера уже не в силах маскировать деградацию и дикие злоупотребления. Наука опущена настолько, что теперь лучше делать вид, что её не было вовсе. Рождённое летать падает, новое не изобретается и не внедряется, не растёт ничто.

Культура госзаказа бесплодна, зато давит все живое злобным ханжеством. Охрана традиционных ценностей, скреп и прочего наследия прославлена скандалами с воровством на восстановлении памятников. Даже благоустройство воспринимается измученными горожанами как бесконечное неудобство. Общее настроение: больше не надо делать нам красиво за такие деньги.

Массовым голодом не пахнет, но не пахнет и едой: импортозамещение производит нечто, соответствующее буквальному смыслу слов «продукты питания». И все это на фоне фискального крысятничества, сжирающего доходы до поры притихшего населения: каждый день приносит новые повинности, сборы и навязанные услуги.

Надо располагать сверхмощным нарциссическим зарядом, чтобы на этих руинах пытаться возвести памятник эпохе, то есть себе. И надо быть жертвой серьёзного расстройства, чтобы сейчас впадать в коллективную гордыню, какой не было за всю историю наблюдений, включая периоды расцвета.

Что остаётся?

Схема работает по принципу escape from present — бегство от настоящего. Что бы ни было сейчас, мы наследники великого прошлого и открыватели новой страницы истории. Мир утонет в продуктах собственного разложения, и только Россия останется одиноким, но неколебимым утесом порядка, силы и славы, недостижимых высот морали и духа. Надо отдавать себе полный отчёт в том, что в сказанном нет ни тени сарказма. Идеология описывает будущее мира и страны именно в этом ключе и даже дословно так — начиная с программных текстов политического руководства и заканчивая установками идейных домохозяйств.

И все же что-то позитивное остаётся в этом зазоре между прошлым и будущим. В первом приближении это внешняя политика, а при ближайшем рассмотрении — просто война.

Подлинное нарциссическое упоение впечатлительной массы вызывают действия и стиль прежде всего внешних сношений — то, что называется «Россия в мире».

Это эфемерное влияние, которого в позитивном смысле нет, тем не менее, легко вызывает патриотическую экзальтацию. Так «считаются» с теми, кого в действительности ни за что не считают, но нарциссы как раз и возбуждаются риторикой «мы их» и «через колено».