Р.Д. Левис - Картер

Не обязательно смотреть на него, чтобы любить его голос. Это не имело ничего общего с притяжением. Действительно, в свои тринадцать лет он был необычайно одаренным.

И помни, Лия, — мой разум повторял снова и снова, — ему тринадцать лет, он популярен и великолепен как ад. Тебе двенадцать, ты ненавистна всем и неуклюжа. У тебя нет шансов.

Каким горько-сладким беспорядком была жизнь, заполненная границами и никогда не заканчивающимися воспоминаниями. Очевидная истина ударила мне в лицо, Картер никогда не захочет меня, и все же я была как Мухаммед Али, округляя плечи и поднимая кулаки, чтобы бороться и мысленно укрепляя себя для каждого удара реальности.

Я задалась вопросом о его матери, что она значила для него. Я боялась спросить о ней, только из-за печального взгляда в его глазах. Неужели она умерла в тоже время, когда он переехал в трейлер по соседству со мной. Мысль о том, что он закрывал свою печаль, убивала меня. Если бы я могла быть достаточно близко к нему, что бы позволить мне…

Через некоторое время входная дверь позади меня открылась, и широкая фигура вывалилась, сжимая свои штаны и работая руками над длинными черными волосами. Я опустила свой взгляд и держала его прочно прикованным к земле, когда незнакомец прошел мимо меня, замедлившись на мгновение, чтобы посмотреть на меня.

— Она вне доступа, — вдруг сказал дядя Рассел из-за меня, — ей всего двенадцать.

Я все еще чувствовала тяжелый взгляд мужчины на себе, когда он попятился. Я услышала звук клавиши сигнализации и, когда он был на безопасном расстоянии, я посмотрела на него и увидела, как он открыл дверь своей машины. Просто еще один потрепанный мужик. Ничего нового.

Правда, прежде чем забраться внутрь, он повернулся в мою сторону. Это был лишь краткий миг. Но я почувствовала себя неуютно. Затем он исчез внутри своего автомобиля и уехал.

Я вздохнула с облегчением. Я устала от внимания мужчин ко мне, когда они приходили и уходили. Иногда он были завсегдатаями. Но я бы предпочла их, чем чужаков, как тот, который только что ушел. По крайней мере, с завсегдатаями я знала, что они уважают границы пределов, установленные дядей Расселом. Незнакомцы же были полностью непредсказуемы.

— Как наше настроение сегодня вечером, дорогая? — спросил дядя Рассел, когда вышел и сел рядом со мной.

Он был крупным мужчиной, но это не были мышцы. Просто большой и мясистый, в основном из-за генетики, чем из-за чего-то еще. Глядя на его живот, я надеялась, что не стону такой. Он был братом моей матери, и если вы посмотрите на Рассела достаточно долго, то вы увидите сходство между нами. Как светлые волосы и карие глаза или тонкие красные губы на лице в форме сердца. За исключением этого, мы были непохожи как физически, так и морально.

— Рыба и чипсы, — предложила я, пожав плечами. Я не была голодна. В моем животе все еще летали бабочки после близости Картера.

Дядя Рассел улыбнулся мне и казался дружелюбным и добрым, но я знала его лучше и не доверяла ему. Я видела, как он относится к людям. Он был жестоким человеком даже с тетей Шерил. Иногда он меня пугал, когда они спорили. Он не бил ее физически. Но я быстро поняла, что психологическое насилие было эквивалентно словам с заостренными кинжалами на концах.

К счастью для меня, он никогда не относился ко мне плохо. Теперь я знаю, что все это было уловкой. То, что он был терпелив со мной только потому, что у него было на меня много планов. В то время как я думала, что была его слабым местом.

— Все для тебя, — сказал он, тревожно подмигивая.

Он отодвинул несколько прядей моих волос за ухо, и я сжалась от этого жеста. Я ненавидела, когда он прикасался ко мне в любом случае. Я чувствовала, что он был гнилым внутри. Тогда он поднялся и пошел, чтобы купить рыбу и чипсы, используя деньги, которые только что заработала тетя Шерил, переспав с несколькими мужчинами. Выходные всегда были оживленными, и она восстанавливалась с понедельника по среду прежде чем начать работать снова.

Когда он ушел далеко, я смогла зайти внутрь и на цыпочках пройти мимо спальни, где тетя Шерил лежала в позе эмбриона, нянча сигарету дрожащей рукой. Всегда было тяжело наблюдать за ней после этого. Я знала, что она ненавидела его. Она была очень красива. Я всегда думала, что она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видела. У нее были мягкие волосы цвета красного дерева, грустные зеленые глаза, большие полные губы и естественное маленькое тело. Он была способна осветить все, где бы ни находилась. И было не удивительно, что все женщины хотели выцарапать ей глаза. И их мужья, вероятно, тайком приходили сюда, чтобы получить немного удовольствия. Били причины, по которым я ненавидела всех. Я была отпрыском неблагополучной семьи, чья тетя развратничала с мужчинами, которые не могли удовлетворить себя дома. В значительной степени, нападение Грема не было случайным.