Татьяна Старцева - -

София крепче прижалась к нему, и Доминик ласково погладил ее влажные волосы. Они

посидели в тишине, а потом он вновь начал говорить.

- Тогда ведьмы приводили в ужас. Венеция была многонациональным городом, но

даже нас не обошла истерия по поводу ведьм, которая время от времени накрывала страну.

Я читал книги, которые писались в те дни. Они давали сухие факты. Они говорили,

сколько было убито, сколько подверглось допросу, сколько изгнано из страны на верную

смерть. Они не понимали, каково на самом деле находиться на кричащих улицах. Так что я

знал ведьм. Я знал достаточно, чтобы бояться их, но знаешь, это как авиакатастрофы в

наши дни. Большую часть времени ты об этом не думаешь, пока не окажешься на борту

самолета. Я вырос и влюбился в одну девушку.

София застыла, и Доминик широко улыбнулся, целуя ее в щеку.

- Не беспокойся, это было пять сотен лет назад, и я не знал, что такое любовь на

самом деле. Она была... наверное, ты бы назвала ее куртизанкой.

- Эм, ты хочешь сказать, проституткой?

- В каком-то смысле. Она продавала секс, но что более важно, она продавала образ.

Она была дорогой образованной женщиной с роскошным вкусом, и быть одним из ее

любовников... ну, это было признаком изысканного джентльмена. Конечно, в тринадцать

лет я был вовсе не таким.

София расхохоталась, она действительно представляла себе это - молодой мальчик,

влюбленный в женщину, которая по меркам Венеции была суперзвездой.

- Да, ну я всегда думал, что важно ставить себе высокие цели. Мне удалось как-то

прорваться через ее охранников и преподнести ей лучший подарок, что я мог себе

позволить - маленькую горстку кофе, которую я утащил из кофейни. У нее были все права

избить меня и вышвырнуть, но вместо этого она улыбнулась и сказала прийти к ней, когда

подрасту. Было лишь одно условие - я должен был оставаться чистым.

- Как девственник?

- Именно, - Доминик рассмеялся, вспоминая. - Я упорно работал, я яростно

сражался, и когда мне исполнилось двадцать восемь, я отправился на ее поиски. У нее все

еще было полное право выставить меня на улицу за ухо, но она этого не сделала, и, эм...

поманила меня в дом и как следует исполнила обещание.

София задалась вопросом, стоит ли ревновать к женщине из 1500-х, но вместо этого

она была заинтригована.

- Ты...

- Я предпочитаю не раскрывать тайн моих любовниц, - чопорно сказал Доминик. -

И не рассказываю эту историю не ради пошлостей, мисс. В ней есть смысл.

София выразительно выгнула бровь.

- Кхм. Короче. Действо началось, пусть и менее магически, чем я ожидал, но все

равно. А потом я ее шокировал.

- Ты сказал, что ты всего лишь бедный парень, у которого есть только его меч в

ножнах?

- Она весьма тщательно проверила это, прежде чем допустить меня к себе. Нет, мы

только перешли к спокойной паузе после всего веселья, я наклонился, чтобы поцеловать

ее, и тут ее тряхнуло.

- Не понимаю.

Доминик вздохнул.

- Я ударил ее током как электрическая розетка. Отбросил ее на два фута, опалив

прядь волос, которая коснулась моего рта. Она на время потеряла сознание.

- О боже!

- Да. Я понятия не имел, что случилось. Я был голым, чувствовал лишь запах

паленого в воздухе, и внезапно решил, что меня преследует дьявол.

- Что ты сделал?

https://vk.com/vmrosland

- Что я мог сделать? Я выпрыгнул в окно, нырнул в воды канала и уплыл прочь.

- Серьезно?

- Я был не в себе. И помни, в тот год в моей земле процветали охоты на ведьм. Я

заскочил к другу, который одолжил мне одежду, и на первой же лошади ускакал из города

прежде, чем она успела натравить на меня церковь. Оглядываясь назад, я сомневаюсь, что

она это сделала, но лучше перестраховаться, чем сожалеть, или точнее, лучше

перестраховаться, чем оказаться в ласковых руках инквизиции, скажем так.

- И что случилось потом? - София все еще сомневалась, какой части истории она

верит, но знала, что в это верит он сам.

- Я отправился во Флоренцию и начал с чистого листа. В те дни это было возможно.

Никто из респектабельных людей не переезжал, так что когда я появился в городе и

назвался Антонио, это никого не волновало и никто не заметил. Тогда я никого не знал, а

когда злился, то швырялся искрами как молот кузнеца. Я решил, что проклят, и мне нужно

как можно лучше провести время на земле, пока за мной не явился Люцифер.

София издала печальный болезненный звук, и Доминик обнял ее.