Алексей Ясенев - Последний бой героя

– И как долго вы завоёвывали славу со своей дружиной?

– Десять лет, – он хрипло усмехнулся и провёл рукой по исказившемуся лицу. – Да, сынок, десять лет мы воевали. Я чего только не видывал… Кровь лилась рекой, и монеты звенели. Ух, как же нас боялись, сынок!

– И что же сказала твоя возлюбленная, отец? – спросил Руслан, поглощённый рассказом. – Ну, ты же вернулся…

– То же самое, – он рассмеялся, но в этот раз довольно горько. Где-то заросшая в душе заноза снова пошевелилась. Вернее, её пошевелил сам Руслан своими вопросами. – Я пришёл к её дому в сияющих доспехах. У меня в руках были меха, а со мной было ещё сорок человек: они принесли с собой золото и серебро. Я ждал, что покорю её, я верил в это. Я бросил к её ногам свои добытые сокровища… А она сказала мне, что… Не любит меня. Герой, я не люблю тебя. Так и сказала.

– И что ты сделал?

– Признаюсь, я был вне себя от ярости, – старик опустил взгляд. – Я почти обезумел, я захотел заполучить её любой ценой. Я пошёл к колдунам. Я знал племя сильных колдунов. И пошёл к ним. И они приворожили её… Но всё оказалось напрасно.

– Почему? – спросил Руслан, услышав, как снаружи пещеры стал завывать ветер.

– Потому что мне пришлось заплатить, – прошептал старик. – Я потерял сорок лет, понимаешь?! Она явилась ко мне горбатой старухой, сморщенной. Омерзительной. Она сказала, что готова поддаться страсти. Но прошло уже сорок лет!

Он резко замолчал, сильно помрачнев.

– Она сама стала ведьмой и возненавидела всё живое… Руслан, будь осторожнее. Тебе предстоит сражаться с такими силами, которых ты ещё не видел, честно.

– И что же делать, отец? – обеспокоенно спросил парень.

– Скачи к Порфирию Львовичу, – ответил тот. – Ты же знаешь, кто это?

– Я слышал, – кивнул Руслан. – Это пахарь.

– Это добросердечный богатырь, я за него ручаюсь. Спроси у него совета. Он сам противостоял многим ворогам. Сильным и хитрым. Он по-бычьи силён и необычайно умён. Как выберешься из леса, ищи берёзовую рощу, к ней и скачи. Она довольно далеко, но около неё и найдёшь необъятные пашни. Там разберёшься.

– Что ж, тогда надо скакать, – сказал Руслан и заёрзал.

– Нет, тебе надо отдохнуть, – не в пример строго сказал старец. – Толку от тебя сейчас не будет. Ложись, я подниму тебя по рассвету. И поскачешь. Да и скакуну твоему отдых нужен.

Руслан не стал спорить, хотя хотелось узнать много ещё о чём и помчаться прямо

сейчас. Он стал снимать с себя доспехи, чтобы остаться в нижней рубахе.

Подстилка на полу изо мха и соломы оказалась не слишком мягкой, но Руслан почти сразу же уснул. Как будто сражённый ударом молота.

Спал он тревожно и чутко, ему снилось, что он пытается вытянуть из бурлящей чёрной реки Людмилу, но её та неуклонно засасывает, превращаясь в тягучую грязь. И в конце тяжёлой борьбы Руслан сам падает в неё, безуспешно пытаясь выбраться.

-–

Розовый рассвет пролился над лесами и степями, по-летнему ранний и быстрый.

Рогдай нещадно гнал своего Ворона, но тот, казалось, ничуть и не уставал, тяжело стуча копытами и гневно храпя. Гул разносился по всей округе, оглашая и диких зверей, и отшельников, и каждого тарбагана с пищухой, и медведя с косулей, что лучше сейчас не высовываться. «Бадаб-бадаб-бадаб-бадаб». Мерно и тяжело разносились удары копыт, подобно боевому барабану.

Чернокнижник резко злобно закряхтел и потянул на себя узду. Ворон недовольно заржал, зафыркал, но стал сбавлять скорость. Вскоре затихли почти все звуки, кроме тяжёлого конского дыхания и недовольного сипения самого всадника.

– Убью, – прошептал он зловеще, глядя в никуда. – Преграды все разрушу! Руслан, узнаешь ты меня!

Он потянул узду на себя опять, и, громогласно заревев, Ворон круто развернулся на месте. Стук копыт понёсся в обратную сторону, назад.

Природа, казалось, выдохнула, услышав, что чернокнижник поскакал назад.

––

Руслан проснулся быстро, едва старец подкрался к нему. Тревожный сон мгновенно сошёл на нет, без долгих отступлений. Спал он неудобно, дико замёрз, шея и рука затекла, он вообще обнаружил себя в неестественной позиции.

– Пора, сынок, – сказал старец, больше не улыбаясь. Лицо его в пещерной полутьме выглядело серым и очень осунувшимся. – Рассвет наступил.

Витязь молча стал собираться, чувствуя, как заныло плечо, на котором он лежал. Кольчуга, шлем, щит, перевязь с ножнами и мечом. Молча, внимательно. Кольчуга позвякивала, перевязь постукивала, рукоять меча покачивалась. Старик ничего не говорил, лишь наблюдал, сцепив руки в замок перед собой, глядя оценивающе. Чем-то этот парень напоминал его самого в молодости.