Наталья Долинина - По страницам Войны и мира

Я очень люблю Пьера — прекрасного, толстого, неуклюжего Пьера, с его очками и растерян-

ным взглядом, с его сильными добрыми руками, с его приступами бешенства, с его ожиданием счастья

и постоянными бедами, но больше всего я люблю в нем его постоянную борьбу с самим собой, и

когда он терпит поражения в этой борьбе, они представляются мне залогом будущей победы.

5

«— Ты везде будешь хорош», — говорит ему князь Андрей, — «но одно: перестань ты ездить

к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и все...

—

Знаете что! — сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль,

— серьезно, я давно это думал. С этого жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Го-

лова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.

—

Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?

—

Честное слово!»

И вот он выходит белой петербургской ночью на ули цу, чувствуя себя душевно очищенным

после серьезного разговора с князем Андреем, и начинает сам с собой спорить, сам себя уговари-

вать. Это то, что мы все так отлично умеем, особенно в молодости, — доказывать себе:

можно и даже нужно делать то, чего делать нельзя, но хочется.

«Хорошо бы было поехать к Курагину, — подумал, он. Но тотчас же он вспомнил данное

князю Андрею честное слово не бывать у Курагина.

Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захо-

телось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас

же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем кня-

зю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти

честные слова — такие условные вещи, не имеющие никакого определен ного смысла, особен-

но ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет, или случится с ним что-нибудь

т акое необы кновенн ое , что не будет уже ни че с т ного, ни бесчестного... Он поехал к Ку-

рагину». (Курсив мой. — Н. Д.)

Трудно понять, как далось Толстому это немыслимо полное, глубокое и точное понимание два-

дцатилетнего человека. Трижды повторенное: «Но тотчас же... Но тотчас же... И тотчас же...», «осо-

бенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же он умрет...» Это назойливое «же»: «ежели, может,

завтра же...» А за всем этим — Пьер с его ошибками, поисками... Снова, как про князя Андрея, ду-

маешь: главное не в том, чтобы прожить жизнь не ошибаясь. Самое главное — судить и казнить себя,

преодолевать себя снова и снова.

Сколько раз читаешь «Войну и мир», столько раз и видишь всех по-разному. Когда-то Наташа с

куклой была мне ровесницей, а Наташа на бале — старше, и Пьер в первых главах был взрослый че-

ловек, его колебания казались странны, а князь Андрей вообще был далек, как звезда. Сейчас я вижу

в Пьере ровесника своего сына — и потому прежде всего жалею, очень его жалею, и стараюсь по-

нять, зачем ему так уж надо было к Курагину, и понимаю: очень же интересно, посадив квартального

на медведя, пустить его вплавь по Фонтанке, и сержусь: вот бедолага, ведь мог вывалиться из окна

вместе с этим безумцем Долоховым, и огорчаюсь; разве можно столько пить вина, зачем не сдержал

слова, — и желаю ему добра, и предчувствую: долго еще добра не будет...

4. ОТ ПОРУЧИКА ДО ИМПЕРАТОРА

По синим волнам океана,

Лишь звезды блеснут в небесах,

Корабль одинокий несется,

Несется на всех парусах.

……………………………………

Есть остров на том океане —

Пустынный и мрачный гранит;

На острове том есть могила.

А в ней император зарыт.

…………………………………….

И в час его грустной кончины,

В полночь, как свершается год,

К высокому берегу тихо

Воздушный корабль пристает.

Из гроба тогда император

Очнувшись, является вдруг;

На нем треугольная шляпа

И серый походный сюртук...

6

Это написано в 1840 году. Почти через двадцать лет после смерти Наполеона и почти через

тридцать лет после разгрома его армии русский поэт Михаил Лермонтов видит Наполеона героем,

страдальцем и сочувствует ему:

Несется он к Франции милой,

Где славу оставил и трон.

Оставил наследника-сына

И старую гвардию он...

Наполеон был сослан на остров Святой Елены в 1815 году и умер там 5 мая 1821 года. Но

весь длинный девятнадцатый век он продолжал владеть умами и душами молодых людей всей Евро-