Маргарет МакХейзер - Уродина

— Помогите! — кричу я.

— Просто не надо было лезть не в свое дело, сука. Но ты должна была дать им свой сраный, незрелый, тупой маленький дневник.

— Помогите! — кричу я, пытаясь вырваться. Я начинаю размахивать руками, и мне удается ударить Трента по лицу.

— Я должен был сделать миру одолжение и убить тебя, когда у меня была такая возможность. Похоже, мне придется сделать это сейчас.

— Помогите, — кричу я, продолжая отбиваться от Трента.

Внезапно его отрывают от меня, и я вижу, как его бросают на землю, словно мусор.

— Убери от нее свои чертовы руки, — кричит Макс и наносит несколько быстрых ударов в бок Трента.

— Блядь, ты сломал мне ребро, — визжит Трент от боли, держась за бок.

— Ты в порядке? — Макс берет в ладони мое лицо и затем целует меня в лоб. — Полиция уже в пути.

— Макс, — бормочу я, глядя, как Трент корчится от боли на бетонной площадке.

Макс смотрит на него и закрывает мне обзор.

— Не смотри на него, — говорит он, стоя со мной, защищая.

Обнимая Макса, я смотрю на его широкие плечи. Макс едва коснулся Трента. Однако крутой парень Трент извивается так, будто его избили до полусмерти. Почти так же, как он избивал меня, и больше похоже на то, как он избил Одри.

Полиция приезжает через несколько секунд, и Трент кричит о том, как Макс избил его.

Питер выходит узнать, зачем на его заднюю парковку приехала полиция и скорая помощь.

— Что случилось? — спрашивает он, когда один из офицеров полиции разлучает нас с Максом и принимает его заявление.

— Трент напал на меня и сказал, что собирается меня убить.

Хотя я вижу, что Трент лежит на земле, я ничего к нему не чувствую. Он катается, орет и плачет, но я ничего к нему не чувствую. Я не чувствую узлов в животе, которые чувствовала раньше, когда он бил меня. Я даже не чувствую, как пульс бьется в моих венах в ожидании очередного удара. Я полностью охладела к нему. У меня нет никакого желания подходить к нему, чтобы убедиться, в порядке ли он. Он — ничто для меня, именно это я и чувствую в отношении его. Ничего.

— Как голова, Лили? Твой глаз плохо выглядит.

Я уже чувствую, как отекает мой глаз, и знаю, что в течение часа или двух станет хуже.

— Бывало и похуже.

— Больше никаких страданий, — он подходит к офицеру полиции, который арестовывает Трента, и что-то говорит ему. Он пожимает ему руку, а затем возвращается ко мне.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Посмотри туда, — Питер указывает на заднюю часть здания, и я смотрю в нужном направлении. И я вижу их. Ряд камер. — Ты видишь их?

—Да, — говорю я, улыбаясь и качая головой.

Макс заканчивает разговаривать с офицером полиции и подходит ко мне.

— Тебя нужно осмотреть, — говорит он, указывая на мой глаз.

— Не нужно. Все не так уж плохо, — говорю я. — Но Питер только что сообщил мне хорошие новости.

— Какие? — он поворачивается к Питеру и спрашивает. Питер просто указывает на камеры, и у Макса вырывается смешок. — Но тебя все еще нужно осмотреть. Пойдем, я отвезу тебя в больницу.

— А как же полиция?

— Мы можем заехать к ним после того, как тебя осмотрят, и ты дашь свои показания, — Макс ведет меня к своей машине, а Питер уже ведет еще одного офицера обратно, в сторону магазина.

— Я буду рада, когда сегодняшний день закончится, — говорю я, расслабляясь на мягком черном сиденье автомобиля Макса.

— Как и я, — добавляет Макс, пока мы едем в больницу.

Так много изменений за месяц.

Как оказалось, Трент ничего мне не сломал. Однако Максу удалось сломать ему два ребра. Благодаря записям с камер наблюдения позади магазина и тому, что наговорил мне Трент, его арестовали за покушение на убийство.

У него развалилась вся жизнь. Одри выдвинула против Трента обвинения, и он потерял должность в больнице, где работал. Они не захотели, чтобы у них работал преступник. Суд над ним состоится только в конце года, а до тех пор его заключили под арест.

Кэтрин была неотъемлемой частью моего выздоровления. Она активно со мной работала, и мне удалось пройти через все это.

Питер и Дейл оказались правы. В конце концов, я получила еще три предложения от издательских компаний. И через час мы с Максом собираемся встретиться с тем из них, чье предложение заинтересовало меня больше всего.

— Ты нервничаешь? — спрашивает Макс, когда приносит мне горячий шоколад.

— Знаешь, что? На самом деле, нет. Ко мне обратились множество издательств, мне либо придется много ездить в командировки, либо отказаться работать с собственными клиентами. Но если я не получу работу ни в одном из них, то, что ж, у меня достаточно работы, чтобы уйти из магазина, если захочу. Меня забронировали на три месяца вперед, и еще двадцать человек находятся в списке ожидания. Так что нет, я не нервничаю.