Сухинина Н.Е. - Великая Сила Любви

Говорят, от тюрьмы и от сумы не зарекаются. А еще от болезни. Думается, каждый, кто имеет, слава Богу, здорового ребенка, посочувствует тем, у кого ребенок больной. И - поможет, чем в состоянии. Книгами, карандашами, кексами к чаю, фруктами в подкрепление, деньгами, а то и словом добрым, руками ловкими. В фонде-то рук не хватает. У президента их всего две, а этого количества при грандиозных планах недостаточно.

- Помогают, много помогают. Оловянные глаза - это исключение. Люди российские - сердобольные, жалостливые. Пришла на днях к президенту Фонда обязательного медицинского страхования Илье Вадимовичу Ломакину-Румянцеву. Познакомилась с экс-министром иностранных дел СССР, ныне президентом Внешнеполитической ассоциации Александром Александровичем Бессмертных. Он только услышал про хоспис, сразу согласился помочь, больше того, стал учредителем нашего фонда. И главного детского гематолога, профессора Александра Петровича Румянцева не надо было уговаривать. Он стал вторым учредителем нашего фонда. Ко многим обращалась, и все с готовностью предлагают помочь.

Да, больные тяжелым недугом дети очень нуждаются в нашей помощи. Вот и еще статистика: из двенадцати тысяч больных лейкозом в Москве ежегодно умирают около ста пятидесяти. Наверное, эту цифру можно сократить, если каждому будет дело до этой статистики. Ведь это очень страшно, когда умирают дети.

Много лет назад выпускнице второго медицинского института Надежде Дорофеевой пришлось заплатить высокую цену за свою неспособность отгородиться от детской боли. Непрофессионально? Так что же тогда профессионализм? Хороший врач, наверное, именно потому и редкость, что непросто, мучительно взваливать на себя чужую беду как она есть, целиком и переживать ее, как свою. И страдать, нестерпимо страдать, наблюдая, как день ото дня гаснет взгляд ребенка, слабеет тоненькая ручка, едва удерживающая почти незаметный уже пульс.

- Тетя Надя, все говорят, я умру скоро, а как это, что такое умру? - бледная девочка на больничной койке доверчиво смотрит в ее глаза.

- Понимаешь, - она присаживается на краешек кровати, - у нас в отделении есть тихий час. Это когда дети обязательно должны отвернуться к стенке и поспать. Ты же знаешь, что такое спать? Знаешь. Вот и здесь так же. Ты уснешь, это такой тихий час. Очень тихий час...

- Понятно, - девочка облегченно улыбается, - это просто тихий час.

Тихий час. Маленький ангел дождется своего тихого часа, и ничто не изменится на земле. Великие катаклизмы и великие подвиги, великие интриги и великие предательства - все будет идти своим чередом, в спешке, в неразберихе, в календарном калейдоскопе будней и праздников. Только место маленькой любознательной девочки в больничной палате займет другая маленькая девочка и тоже обратит к тете доктору свои доверчивые глаза. И доктор станет бороться за ее жизнь, забыв про отдых, про собственное здоровье, про собственные силы и про то, что «так нельзя и так непрофессионально».

Есть люди для праздников. Их пребывание в этом мире тоже похоже на праздник. К ним тянутся, они желанны и очень благополучны. Но ведь сплошным праздником не прожить никому. Беда не обходит наши дома, не скроешься от нее, не убережешься. Поэтому есть люди для беды. Вернее, для того, чтобы этой беде не поддаться, чтобы противопоставить ей мужественное сердце и крепкую волю. Люди эти - лоцманы в житейских бедах, и каждый раз, ведя нас по курсу беды, они и сами могут налететь на мель или подводный нежелательный риф.

Редкая человеческая порода. Надежда Дорофеева из нее. Нет в этом никакого сомнения. Ее дело благородно, необходимо и очень хлопотно. Никто не будет делать его за нее, а значит, с нее и спросится.

Весенний праздник. Поздравления, пожелания... Поздравить и пожелать звоню и ей, радуюсь, что услышу сейчас звенящий голос-колокольчик. Но слышу приглушенное, тихое «Алло».

- Звоню поздравить. А вам что же, нездоровится?

- Нет-нет, - она торопится развеять мои опасения - со здоровьем все в порядке, печалюсь вот, что сделала человеку больно. Позвонила маме, у которой мальчик-подросток болен лейкозом. С праздником, говорю ей, поздравляю, а она: я, Надежда Константиновна, вот уже шесть лет этот праздник не отмечаю. Почему? - спрашиваю. - Да Володе моему именно в этот день поставили диагноз, какие уж тут торжества... Вот и не нахожу теперь себе места, зачем человека расстроила.

Пытаюсь успокоить ее, говорю всякие дежурные слова: вы ведь не знали, вы ведь не нарочно. Она соглашается...