Дмитрий Филиппов - Беспощадная психиатрия [Шокирующие методы лечения XIX века]

Во время вскрытия Юэлл увидел признаки усиленного выведения слизи через двенадцатиперстную кишку, где была обнаружена стриктура [180] Стриктура — сужение полого органа, сосуда, протока или канала, сопровождающееся частичным или полным нарушением его проходимости. . Юэлл полагал, что именно закупорка кишки была главной причиной психической болезни: «Примечательную связь между мозгом и желудком наблюдали слишком часто, чтобы говорить о ней здесь. Столь же хорошо известно, что многие острые боли в голове происходят из-за связи с этим органом» [181] Ewell T. .

Юэлл предположил, что лечение больного желудка может помочь в лечении психических расстройств и головной боли: «Стимуляция судорожного действия в желудке, сопровождаемая питьем теплой воды, вероятно, облегчила бы состояние пациента… Я не раз видел, как возвращался рассудок у маньяков и пьяниц после рвоты, вызванной принятием рвотных средств» [182] Ibid. .

Прошло двести лет, накопилась масса доказательств того, что в психиатрии даже самое нелепое лечение, не имеющее никаких обоснований в научном естествознании, способно производить положительный эффект. Пришло время подумать о том, как все-таки рвотно-слабительная терапия могла влиять на мозг больного человека. Было высказано предположение [183] Leonard E. C. Jr. Did some 18th and 19th Century Treatments for Mental Disorders Act on the Brain? // Med Hypotheses. 2004. Vol. 62. P. 219–221. о том, что рвотные, слабительные, а также препараты ртути, вызывавшие слюнотечение, действовали однотипно — они приводили к потере жидкости. Опосредованно это приводило к изменению уровня вазопрессина — гормона, регулирующего количество воды в организме. Вазопрессин может выступать в роли нейромедиатора или влиять на другие нейромедиаторы, в частности на серотонин и норадреналин. Следовательно, есть вероятность, что у лечения раскручиванием в люльке или гамаке, провоцировавшем рвоту и понос, был объективный нейробиологический базис.

Однако со временем врачи полностью забыли о собственно терапевтических намерениях изобретателей ротационной терапии и использовали этот метод только как вид наказания для непослушных пациентов.

Кокс понимал, что он внедрил не просто альтернативу рвотным и слабительным веществам, а потенциально пыточное орудие, и предупреждал, что применять этот метод надо с большой осторожностью. Но многие не думали об осторожности, что приводило не только к ухудшению состояния, но и нередко к смерти пациентов.

Репутация качелей была окончательно уничтожена, когда Эрнст Хорн оказался под судом после смерти пациентки. Причиной крупного скандала стало не раскручивание пациентов в центрифуге, а использование другого авторского метода Хорна.

В 1809 г. он внедрил в психиатрическую практику лечение мешком. Пациент помещался внутрь вытянутого, цилиндрического мешка длиной два метра, диаметром полметра. Мешок завязывался так, чтобы больной не смог оттуда выбраться. Для максимально надежной фиксации тела использовали смирительную рубашку. Смысл лечения состоял в том, чтобы на длительный период времени — иногда пациент оставался в мешке до 30 часов без перерыва — изолировать человека от визуальных образов, лишить возможности двигаться и, что самое главное, заставить испытывать сильнейшие эмоции.

Мешок использовался как метод борьбы с суицидальными идеями. По наблюдениям Хорна, после нескольких сеансов лечения мешком мрачные мысли уходили, и к пациентам возвращалось жизнелюбие.

Трагический случай произошел в 1811 г. с 21-летней депрессивной девушкой. Хорн прописал ей ванны, но ей ничего не помогало. Тогда он положил ее в двуслойный мешок, где она и умерла. Основной версией следствия была смерть от недостатка воздуха. Для проверки этой версии, чтобы понять, проникает ли внутрь воздух, в мешок ставили масляную лампу, держали там курицу и профессора физики из Берлинского университета. Следственные эксперименты показали, что воздуха в мешке достаточно, чтобы не задохнуться. На суде была озвучена причина смерти — инсульт, спровоцированный неизвестными факторами. Дискуссия вокруг этого дела длилась несколько лет. Участники разбирательства успели даже написать несколько книг на эту тему, а в истории медицины случай остался как один из первых примеров публичного разбирательства обвинения во врачебной ошибке.

Когда в 1852 г. Чарльз Диккенс увидел Качели Кокса в одной из лечебниц Лондона, он возмутился тем, что такой старый и скомпрометированный метод все еще используется в английской психиатрии.