Русская жизнь-цитаты - Русская жизнь-цитаты-Июнь-2017

Россия не стала пока частью мировой экономики и существует как некий ресурсный феномен, но не как элемент глобализующейся системы воспроизводства капитала. Да, есть пограничный слой, элементы которого контактирует с институтами глобального рынка. Но риски мировой торговли расцениваются скорее как как угрозы, которые надо нейтрализовывать, а не как возможности прирастить капитал. Сегодня на глобальном рынке есть нефтяные риски, газовые риски, риски, связанные с альтернативной энергетикой. Но в интерпретации первых лиц наших сырьевых отраслей эти риски трактуются как угрозы.

И мы не пытаемся рисковать по законам рынка, имея какой-нибудь амбициозный план будущего. Мы по-старинке стараемся предпринимать усилия по нейтрализации угроз, существующих, по большей части, в воображении отечественных фундаменталистов и аппаратчиков.

Реформы Петра Великого закончились развалом империи в 1917 году, а большевистские новации не более чем попытки восстановить империю, естественно с другими сословиями и другим, не-православным — идеологическим содержанием, тоже вытащенным из окна, прорубленного Петром Великим

Промыслы — традиционное для России занятие.

Но как правильно определить людей, которые занимаются современными промыслами?

Это люди, занятые делом, выживанием, в условиях, когда государство пытается элиминировать все, что не входит в его онтологию. Если верить государственным деятелям, вдруг понявших, что самозанятые представляют угрозу для государства, у нас промышляет до 40% трудоспособного населения. Репетиторы, врачи, нянечки, инженеры, строители — все, как один.

У нас не деньги, а финансовые ресурсы, не рынок, а административный рынок, не власть, а какая-то система согласования интересов людей, которые борются за ресурсы для нейтрализации воображаемых угроз.

И все проекты сводятся к предсказуемым итогам. Внутренняя угроза главная? — Будем создавать российскую гвардию для её нейтрализации. Внешняя угроза главная? — Будем укреплять российскую армию для её предотвращения. Самозанятые угроза- так будем создавать административные и финансовые инструменты для изничтожения тех, кто просто стремится выжить. В государственной картине мира нет места промыслам и линейному восприятию времени

http://www.russia2035.ru/works/kordonsky-interview/

Наталья Громова:”Я несколько раз выступала в библиотеках и других местах, где сначала хвалили Сталина за его славные победы, и все аплодировали докладчику, а затем выступала я с рассказами о том, что Сталин — страшный людоед, который уничтожал народ и страну — и те же самые люди аплодировали и поддерживали все, что я говорила. Им в сущности было все равно. И тогда я поняла, что люди наши не сталинисты и антисталинисты — это просто малые дети, начисто лишенные рефлексии, эмпатии и многих других интеллектуальных свойств. Им придется тысячу раз повторять одно и тоже. Для этого придется создавать целые институты и программы. Потому что без различения зла от добра, черного от белого не будет ни экономики, ни выборов — ничего.

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1646543588689509&id=100000016502662

Сергей Шелин:”Лучше уже не будет-

Впервые в XXI веке режим пытается приучить граждан к мысли, что ухудшение жизни — это не «временные трудности», а норма.

Для российского XXI века эта логика принципиально нова. С конца 1990‑х и до начала 2010‑х уровень потребления в России вырос (по официальным подсчетам) больше чем в два с половиной раза. Даже и с поправкой на казенные преувеличения за этим стоит самый стремительный скачок жизненного уровня за последние сто с лишним лет. Без этого не понять путинский режим. Три десятилетия рядовые люди терпели сначала застой, а потом — растущую бедность. И тут такое чудо.

Новая доктрина его отменяет, и понятно, почему. Свободный и конкурентный капитализм не получился. Значит, крупных частных инвестиций не будет. Чем их заменить? Государственными. Откуда взять деньги? У подданных. Открытой экономики тоже не вышло. Кому платить за «импортозамещение», то есть за замещение дешевых и хороших изделий плохими и дорогими? Тоже подданным.

Возможен ли в такой феодализированной экономике рост? Скромный, но возможен. Что от него получит простонародье? То немногое, что останется после того, как силовики, лоббисты и бюрократы заберут свое.

Замысел элементарен. «Россией легко управлять», — говаривал один из царей. От себя добавим: действительно легко, но при условии, что подданные будут терпеть любое обращение с собой.