Русская жизнь-цитаты - Русская жизнь-цитаты-Июнь-2017

– Телевизор никуда не умирал, он живее всех живых. Мы через телевизор возлюбили Крым, передумали осуждать власть за воровство, мы через него с Украиной три года воюем. Телевизор умеет нечто такое, чего интернет делать так и не научился: ковать мифологию, создавать целые воображаемые миры и переселять в них народы Российской Федерации. И народ можно понять: у нас такая страшная история и такая унылая реальность, что сбежать из них в миф о поднимающейся с колен великой империи нам сам бог велел.

– Путин будет избираться, Навального не пустят, коммунисты и жириновцы встанут на четвереньки в своем привычном ритуале покорности, Путина выберут открепленные таджики и кавказские бюджетники с результатом в 75%. Путин будет у власти, пока не умрет от старости. Мы превратимся в уютную среднеазиатскую монархию

https://sobesednik.ru/print/obshchestvo/20170616-dmitriy-gluhovskiy-putina-vyberut-tadzhiki-i-kavkazskie-byud

Svoboda.org:

Навальный — не просто политик-популист, это рупор элитных групп, которые через него выясняют отношения друг другом, посылают “черные метки”

В Барнауле проходит конференция “Пути развития России в условиях международной напряженности”.

Если до 2014 года систему можно было назвать корпоративистской, теперь она сдвинулась в сторону “султанизма”. Произошли масштабные изменения в элитах.

Произошло изменение базы легитимности режима — переходом от электоральной легитимности к вождистской. Снизилась зависимость элиты от граждан. Произошел сдвиг к номенклатуре: влиянием пользуется не личность, а позиция, на которую человека можно назначить или убрать. Фигура в номенклатурной системе встроена в вертикаль, зависима от начальников. Логика действий политика в этой системе иная, чем в элитной. Роль элиты как самостоятельного актора уменьшается. Происходит подавление потенциального сопротивления в элите любым изменениям политического курса. Репрессии уже не точечные, но и не массовые. Уже пять губернаторов сидят, причем в нескольких случаях, как и в МВД, речь идет об ОПГ.

Принципиально то, что процесс централизации шел так, что при Путине вместо федерации ханств мы получили федерацию корпораций, когда ФСБ или “Газпром” выглядели как государство в государстве. Сегодня и эта схема ломается. Регионы не получают власти, а центр берет на себя функции корпораций, — отмечает Николай Петров. — Модель элиты уже не “Политбюро-2.0”, а “царский двор”. Лидер очень удален от слуг, а не от соратников, как раньше. Репрессии, которые мы наблюдали два года, и жестко проведенная декорпоративизация с уголовными делами, привела во многих случаях к замене прежнего руководства людьми извне. Уже не работают старые правила для региональных лидеров: надо давать хороший результат на выборах, избегать конфликтов, тогда не будешь иметь проблем. Но никто не знает, а каковы новые правила. И чрезмерная репрессивность без ясных правил парализует систему. Оказывается, что лучше вообще ничего не делать.

Акции протеста говорят о глубокой фрустрации в обществе, люди теряют надежду, что их кто-то защитит. Идет распад ткани общественной жизни. Граждане, которые объединяются вокруг Навального в коалицию, — это часть процесса отчуждения. Умная власть должна была бы в ответ создавать легальные институты, восстановить то, что разрушено. Если ответ Путина будет не умный, а жесткий, вытесненная часть общества будет расти, возникнет сценарий сноса. Вопрос — когда? Авторитарные режимы могут мутировать, жесткий авторитаризм может сменяться просвещенным и наоборот, и это может продолжаться долго, — дал прогноз политолог Александр Кынев.

Навальный — не просто политик-популист, это рупор элитных групп, которые через него выясняют отношения друг другом, посылают “черные метки”. Но он уже перерос эту роль. После мартовских протестов вошел во вторую, а может быть, и в первую лигу. А в высшей лиге у нас один политик — Владимир Путин, — говорит Евгений Минченко.

Впереди возможна схватка харизматиков — Путина и Навального. Путина в данный момент россияне считают выразителем своего национального “я”, а Навальному удалось оседлать диффузную волну протеста, и новая оппозиция будет носить лидерский характер, — считает социолог Алексей Левинсон.

– Мы видим, прежде всего, моральный протест. Это нежелание молодежи жить в состоянии унижения. Они требуют публичной, а не закулисной политики. У участников манифестаций не было страха, а была злость. Мне говорили: “Лучше 15 суток, чем 20 лет в нищете”, — отметила историк и социолог Татьяна Ворожейкина.