Екатерина Риз - Случайная

Я вышла из такси у своего подъезда, задрала голову, глядя на окна дома, но света в окнах Лёниной квартиры не было. Что не так уж и странно, если учесть, что сейчас три часа ночи. Но когда такси отъехало, я обернулась и поняла, что и автомобиля соседа на привычном месте не наблюдается. Вот так вот, ночь-полночь, а он где-то гуляет. Эх, мужики. Никакой на них надежды.

Именно эту мысль я и озвучила Валентине Ивановне на следующий день, столкнувшись с соседкой у подъезда. Та вцепилась в мою руку, принялась задавать вопросы, и, судя по её любопытному тону, уже ждала приглашения на скорую, счастливую свадьбу. Но я решила её расстроить и сказать всё, как есть.

- По всей видимости, ваш Лёнечка решил меня бросить, - сообщила я и якобы расстроено развела руками. – Не пришлась я ему по душе. А, может, напугала.

Валентина Ивановна непонимающе нахмурилась.

- Чем ты могла его напугать? Ты что, страхолюдина какая?

- Не знаю. – Я повыше задрала нос, всеми силами скрывая улыбку. – Исчез, не звонит, не пишет. Конфет больше не приносит. Совсем я ему не разонравилась.

- Глупости какие. – Валентина Ивановна, похоже, разволновалась не на шутку. – А ты ему звонила?

Я притворно ахнула.

- Я должна звонить?

- Ой ты, посмотрите, какая цаца! Позвонить не может! Лида, а вдруг он больной лежит? Или его машина сбила?

- У вас, конечно, мысли все положительные, - похвалила я её. – Заболел, умер.

- Так сейчас время такое!

- Валентина Ивановна, у него света в окнах который день нет, и машина у подъезда не стоит, - я указала на пустующее место на стоянке, - так что не переживайте, в загуле ваш Лёня.

Валентина Ивановна хмуро меня разглядывала, после чего опечаленно качнула головой и даже языком прищёлкнула.

- Никогда ты так, Лидия, замуж не выйдешь. Опять мужика упустила.

- А что же мне, по всему городу за ним гоняться? – удивилась я. – Он мне, вроде, в любви не клялся, слава богу, не успел, так что, ветер ему в спину, - закончила я и недовольной соседке улыбнулась. – Пойду в магазин, сама себе конфет куплю. Надо скрасить своё унылое существование.

- Вот-вот, - потыкала в меня пальцем Валентина Ивановна. – Унылое существование.

Я решила не расстраиваться из-за приглянувшегося соседке эпитета, и отправилась в магазин. На самом деле, купила конфет, решив наплевать на диету, а, немного посомневавшись, набрала номер Маши, решив предложить ей вместе со мной махнуть рукой на недостижимость стройности фигуры. Но Маша к телефону не подошла, я через несколько минут снова набрала её номер, но в ответ опять тишина. Я вдруг заволновалась. Через час уже всерьёз подумывала о том, чтобы вызвать такси и отправить к Маше домой, отлично знала, что у неё сегодня выходной. Но на последней попытке дозвониться мне повезло, и я услышала Машин голос.

- Ало.

Я с облегчением выдохнула.

- Я волновалась. Почему ты не подходишь к телефону?

Она помолчала, а когда заговорила, голос прозвучал глухо и печально.

- Не хочу ни с кем разговаривать.

- Маша, что произошло? Это Павел?

- Нет. – Она помолчала, потом добавила: - Это Тёма.

А у меня внутри всё опустилась, я вдруг вспомнила, какой сегодня день. Два года со дня гибели мальчика.

- Я поняла, - тихо проговорила я. – Извини меня, я не буду тебя беспокоить. Но если тебе нужно, я приеду.

- Нет, я хочу побыть одна. Я давно не была одна.

Она говорила прежним тоном, тихим и безутешным, и я поняла, что настаивать бесполезно. Я положила трубку, и несколько минут сидела в тишине квартиры, ощущая странное опустошение. Машина боль мне словно по телефонным проводам передалась, только от звука её голоса, на меня навалилась беспросветная грусть, и я не сразу смогла с ней справиться. И невольно начала думать о Давиде. Где он, с кем, что с ним творится в этот день. Но он не звонил, не давал о себе знать, а я позвонить, просто спросить: «Как дела?», не осмелилась. Провела остаток дня в одиночестве, решив заняться уборкой, да и видеть никого, если честно, не хотелось. Только с Анькой по телефону поговорила, та, оказывается, тоже забеспокоилась, не сумев дозвониться до Маши. А когда я сказала ей причину наступившего молчания, Анька поахала, а после и вовсе захлюпала носом.

- Перестань, - попросила я её. – Тебе же нельзя нервничать.

- А как тут не нервничать? – подивилась она, всхлипнула ещё разок и повесила трубку.

Я снова осталась в одиночестве. За окном давно стемнело, я пила чай, сидела перед телевизором, но не вслушивалась в то, о чём говорят с экрана. Просто не хотелось быть в тишине. Смотрела то на одну стену, то на другую, взгляд прошёлся по пустым углам комнаты, и я подумала, что неплохо было бы завести котёнка. Чтобы дома меня кто-то ждал, живое существо.