Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Вообще, аналогии с континентом в значительной мере помогают нам понять религиозную историю Англии при Елизавете. Обнаруживая известную широту религиозных воззрений, во всяком случае будучи чужда фанатизма и даже способна на компромиссы, Елизавета тем не менее постоянно преследовала нонконформистов, – одинаково и папистов, и пуритан, – и даже бывали отдельные случаи применения к ним смертной казни. Сотрудники королевы объясняли такое её поведение политическими мотивами: гонимые ею католики и пуритане были её политическими врагами, но она вовсе не имела намерения насиловать совести своих подданных. При всем интересе, какой представляет собою психологическая сторона вопроса, нужно помнить, что самое положение Елизаветы, как высшей церковной власти в стране, при существовании акта об единообразии заставляло ее поддерживать установленную церковь и смотреть на всех нонконформистов, как на ослушников государственного закона. Это было тоже своего рода «cujus regio, ejus religio». Собственно говоря, только паписты были настоящими политическими врагами Елизаветы, составляли против неё заговоры и вступали в сношения с внешними врагами Англии. Это составляло политический мотив борьбы против религии, одно исповедание которой должно было делать человека склонным к государственной измене, как это думали весьма многие англичане, приучившие себя смотреть на принадлежность к установленной церкви, как на доказательство патриотизма. Наоборот, пуритане никаких заговоров не составляли, убивать королеву не думали, с иностранными врагами государства не сносились, и тем не менее они также подвергались преследованиям, которых нельзя было оправдывать ссылкою на политическую необходимость. Пуританизм, который в XVII в. стал играть важную политическую роль, при Елизавете сохранял чисто религиозный характер, но это не мешало пуританам быть в глазах королевы все‑таки ослушниками её воли, мятежными подданными, не хотящими повиноваться парламентским статутам. Многие пуритане не были даже враждебны подчинению церкви короне и только хлопотали об очищении культа и уменьшении формализма, введенного официальным служебником. Лишь преследования, которым их стали подвергать, сделали их оппозицию более принципиальной. На них, конечно, должно было действовать и то, что происходило в Шотландии, во Франции, в Нидерландах, где их единоверцы вели борьбу за право своей совести. Шотландский пресвитерианизм сделался образцом и для английских кальвинистов и своим республиканским церковным устройством, и своим упрощенным богослужением, и своею» суровою моральною дисциплиною. У кальвинистов других стран пуритане учились и стойкости в отстаивании своих религиозных убеждений. Когда обстоятельства заставили Елизавету сделаться заступницей кальвинистов на континенте, их английские единоверцы возносили о ней пламенные молитвы к Богу, даже сидя в тюрьмах за свой религиозный «нонконформизм», а один пуританин, которому отрубили в виде наказания руку, взял в другую руку шляпу и, махая ею, закричал: «Боже, храни королеву!»

В второй половине царствования Елизаветы, в восьмидесятых годах XVI в., среди пуритан возникло новое направление, получившее особое значение только в XVII в. под названием индепендентства. Это была секта, приверженцы которой назывались первоначально броунистами по имени основателя секты Броуна. Исходя из того принципа, что каждый человек имеет право на религиозную свободу, что такою же свободою должна пользоваться каждая конгрегация, состоящая из лиц одних и тех же религиозных воззрений, сектанты отвергали зависимость религиозных общин от каких бы то ни было светских или духовных властей. Поэтому они не признавали в делах веры не только королевской или епископской власти, но и власти пресвитерианского национального синода. Республиканские и демократические принципы были последовательно проведены в церковной жизни броунистов: их общины были вполне независимы от какой бы то ни было духовной власти, откуда позднейшее название индепендентов, т.е. независимых: в каждой общине господствовало полное равенство, общие дела решались большинством голосов. Общины сами выбирали своих проповедников, не требуя от них специальной подготовки, но и смещая их, когда были ими недовольны. Взаимные отношения общин были также основаны на началах равенства, ибо ни одна другой не подчинялась: когда, напр., какая-либо конгрегация делалась слишком многочисленною, так что её члены не в состоянии были собираться в одном помещении для общего богослужения, для которого, нужно заметить, не полагалось никаких определенных форм, то разделялась на две части, совершенно независимые одна от другой. Единственное наказание, какому мог быть подвергнут член общины, состояло в исключении из общины. Равным образом, если одна конгрегация замечала, что члены другой ведут непохвальный образ жизни или отступают от самых оснований христианской веры, то имела право только делать ей внушения и прекращать общение с нею.