Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Мы уже видели, с какой точки зрения Кальвин требовал от членов церкви соблюдения правил строжайшей нравственности. Его церковное устройство заимствовало из католицизма все, что только способно было поддерживать церковную дисциплину – конфирмации, епитимии, отлучения и т. п. В суровом реформаторе была даже аскетическая черта, так как он смотрел на землю, как на юдоль печали и плача. Исходя из тех же начал, что и Цвингли, но усугубив их действие, Кальвин ввел в Женеве крайне строгую цензуру нравов и целую систему контроля над исполнением предписаний властей относительно религиозного и морального поведения. Индивидуальная свобода приносилась в жертву чисто монастырскому порядку жизни. Человек, по Кальвину, есть существо, от природы имеющее наклонность ко злу и неповиновению, а потому, учил он, человека нужно держать в строгости: задача светской власти, по его мнению, состоит в том, чтобы наказывать без послабления и жалости не за одни преступления уголовного характера, но и за оскорбления, наносимые Богу, за все разные виды безнравственности. Наказаниями, налагавшимися на виновных, были: смертная казнь, заключение в тюрьму, выставка у позорного столба, штрафы, изгнания, и так как консистория имела право предавать светской власти людей, провинившихся в сфере её компетенции, то de facto и ей принадлежало право наказывать не одним отлучением. Граждане Женевы обязаны были неукоснительно бывать в церкви, и непременно в своей приходской. Если кто-либо по случаю болезни три дня находился в постели, то должен был позвать пастора и причаститься. Окрестных поселян за исполнение католических обрядов сажали в тюрьму. В 9 часов вечера женевский житель должен был быть дома. Время от времени производились домашние обыски, и отбирались вредные и легкомысленные книги и тому подобные предметы. Посещение трактира без нужды влекло за собою штраф. Театры, балы и танцы изгонялись. Наказывались отлучением от церкви и светскими карами даже незначительные проступки против благопристойности и приличий. Оскорбление Бога было слишком растяжимое понятие, и под него можно было подвести массу самых разнородных поступков. Такой режим поддерживался при помощи настоящего шпионства, вносившего в жизнь общества немало и деморализации. Кроме фанатиков, которых было особенно много среди иностранцев, в Женеве были и люди, плохо мирившиеся с такими строгостями, и против них были направлены все усилия Кальвина. Положение, которое Кальвин занимал в Женеве, можно сравнить с диктатурой: так велико было его влияние на все дела республики. Но Кальвину приходилось бороться и со значительной оппозицией. Недовольных было много, между прочим, на прилив иностранцев, вступавших в конкуренцию с коренными жителями. Кары за такие провинности, как танцы, падали даже на высших сановников. Уже в 1547 г. образовалась в Женеве партия, желавшая большего подчинения консистории и коллегии пасторов городскому совету по цвинглианскому образцу, чем она вызвала к себе сочувствие в Берне и других цвинглианских кантонах. Члены этой партии стали проникать в городской совет, пользуясь чем, их единомышленники устраивали пасторам враждебные демонстрации или демонстративно нарушали моральную дисциплину, оскорбляли французов и т. и. На улицах происходили схватки, делались попытки восстания (последняя из них была подавлена в 1555 г.), составлялись заговоры на жизнь Кальвина или с целью его изгнания, но враги Кальвина сами подвергались за это казням и изгнанию.

Понятно, что свободного исследования кальвинизм не допускал: догматизм, характеризующий требования, которые предъявлялись человеческому уму средневековым католицизмом, был одною из характерных черт системы Кальвина. Образование, развитию которого содействовал он в Женеве, было исключительно религиозное; светские науки находились не в особенном почете: чтение легких литературных произведений (напр., рыцарских романов) запрещалось. В 1547 г. был предан пыткам, а потом смертной казни некто Грюэ. При обыске у него нашли собственноручные записки, в которых отвергалось бессмертие Души. Кальвин назывался метящим в папы шарлатаном, и доказывалось, что наказания должны налагаться за одни государственные и уголовные преступления. Отклонение от своей догмы Кальвин не допускал и всячески преследовал несогласных: его нетерпимость опять напоминает католицизм. Гуманистически образованный Кастеллион (Шатильон), один из наиболее симпатичных деятелей этой эпохи, понимал не так, как Кальвин, кое‑какие места св. писания, и женевский реформатор говорил, что скорее готов был бы сделаться папистом, чем Кастеллионом. Его даже изгнали из Женевы, и он поселился в Базеле, откуда продолжал полемизировать с Кальвином. Кастеллион в этот век религиозной нетерпимости выступил защитником свободы совести, и, конечно, Кальвин не мог его переносить, хотя сам вызвал его первоначально в Женеву. Самым громким делом, в котором проявилась нетерпимость Кальвина, было сожжение на костре знаменитого антитринитария первой половины XVI века Михаила Сервета [6].