Анна Бэнкс - Анна Бэнкс

Я сглатываю и надеюсь, что мой спутник не заметит моих опасений, когда он останавливается перед большим зданием. Возница закрепляет уздечку на облучке и предлагает мне подождать, пока он приведет Лингота по поручению короля. Он исчезает в тени наверху лестницы.

Это лучший выход, на который я могла надеяться. В конце концов, мне даже не придётся убеждать Лингота сопровождать нас. Возница верит, что я здесь по поручению короля, и я надеюсь, что таким образом Лингот услышит правду в его словах, вместо лжи в моих. Король Сокол объяснил, что иногда он может обнаружить обман даже в словах третьего лица, хотя говорящий полагает, что произносит правду. Мне остается надеяться, что иногда в таких случаях он не может уловить ложь.

Спустя некоторое время, которое кажется мне вечностью, возница возвращается, за ним следует молодая женщина. На ней синие одежды, цвета королевской прислуги, и, кажется, она не перестаёт зевать. Она очень красивая, примерно моего возраста, но волосы у нее темные и короткие, и, словно шипы, торчат во все стороны. Сперва я предполагаю, что из-за спешки у нее не было времени привести в порядок волосы, но в светлеющем предрассветном небе вижу, что, на самом деле, она их так укладывает.

Я никогда не привыкну к теорийскому восприятию моды. Женщины носят либо очень длинные волосы, либо подстригают их очень коротко. Мужчины либо бреются на лысо, либо оставляют длинные пучки волос, заплетая их так, что они свисают сбоку или на затылке. Серубелиянцы, напротив, в личном уходе стремятся к более скромному и менее привлекающему к себе внимание подходу. Я смотрю на свою одежду: тонкое льняное одеяние, плотно обернутое вокруг тела и обхваченное ремнем. Ткань не достигает и середины бедра, и открывает плечи и ключицы. Меня публично выпороли бы за ношение такой одежды в Серубеле.

- Доброе утро, барышня Сепора, - говорит Лингот. - Я - мастер Саен. Я буду сопровождать вас по желанию короля. Куда мы направляемся?

Мастер Саен? Королевство, в котором с одной стороны, женщин продают в гарем, но с другой, они могут получить звание мастера своего дела? Святые Серубеля, я никогда не пойму систему Теории.

Все же, кажется, обман сработал. Теперь я должна играть в игру с мастером Саен, и у меня возникает мысль, что эта игра вполне может убить нас обеих. Я думаю о матери, и задаюсь вопросом, посчитала бы она достаточной смерть Создателя и Лингота, если таким образом можно предотвратить войну. Несомненно, да. Но в какой момент такие рассуждения становятся скорее холодными, чем полезными? Я незаслуженно доверяла суждениям матери?

- К мосту Хэлф Бридж, - отвечаю я.

Она переглядывается с возницей. Он поднимает ладони.

- Я ничего не знал о месте назначения, мастер Саен.

Саен бросает на меня сомнительный взгляд.

- Чего хочет король, чтобы мы сделали на мосту Хэлф Бридж?

Это сложный вопрос. Я решаю вообще упустить из ответа короля и его приказы, и так начинаю танец слов.

- Спасибо, что вы пришли, Саен. Крайне важно, чтобы мы начали переговоры с Парани. Ради будущего королевства. Я не должна говорить вам, но король думает, что нам угрожает нападение со стороны серубелиянцев, - я чувствую, любопытные взгляды возницы, когда тот помогает Саен подняться в колесницу.

Когда колесница трогается, Саен хватается за ручку перед нами и бросает на меня нервный взгляд.

- С чего он это взял?

Я докладываю ей о Видящем Змее, о видениях, что показали его глаза и о разговоре, который у меня был с королем и Рашиди.

– Так что понимаете, что Теория должна добыть из реки как можно больше нефарита, - говорю я. Колесница наскакивает на кочку на дороге, и мы обе вздрагиваем. - Вот почему мне нужно начать переговоры с Парани.

Утреннее солнце встает на востоке позади нас, и, глядя на ее профиль, я вижу, что она на мгновение хмурится.

- Парани - просто дикие звери, барышня Сепора. У них нет никакого языка. Боюсь, что вы проделали весь этот путь впустую.

И зря нарушили мой сон – это то, что она не произносит вслух. Не нужно быть Линготом, чтобы различить раздражение в ее голосе и позе.

Я качаю головой.

- Нет, я так не думаю. Видите ли, я слышала, как одна из них в той или иной степени говорила. Думаю, этой формулировки будет достаточно для вас, чтобы расшифровать.

Если Лингот может перевести то, что племена Вачука говорят своими щелкающими звуками и примитивным рычанием, то, конечно же, сможет интерпретировать и пронзительные крики Парани. Народ Вачука считает, что слова не имеют смысла без действия, и поэтому выражают мысли руками и время от времени кряхтением там, где сложно обойтись одними жестами. Если Лингот может расшифровать это, тогда получится и с Парани. По крайней мере, именно на это я рассчитываю, и на некоторые другие вещи, которые заставляет мой живот сжиматься от страха.