Оксана Алексеева - Неслучайности [СИ]

После короткого приветствия и обычных вопросов о делах и здоровье Семен Иванович наконец-то озвучил основную причину своего неожиданного появления:

— Я в гольф-клубе с Григорьевым пересекся. Знаешь такого?

Ну вот — оно самое, теперь хотя бы ясно, откуда все это время дул ветер. Сейчас прозвучат плохие новости, но само их наличие подтверждает, что Яна не по собственному желанию оставила грустную кашу, которую заварила.

— И как-то слово за слово, но разговор тебя коснулся, — Вадим продолжал молчать, ожидая теперь чего угодно. — И Григорьев очень резко высказался о… твоем моральном облике. Не знаю уж, за какими извращениями он тебя застукал, но промолчать он явно не мог.

Вадим усмехнулся в сторону. Григорьев все знает, но, конечно, не спешит распространяться о деталях. Делится только описаниями «морального облика», как последняя сплетница на базаре.

— А я с его женой переспал, — Вадим посчитал себя обязанным хоть что-то ответить.

— Хватит так шутить, мальчик! Что за сарказм? — Семен Иванович был раздражен. — Меня твой образ жизни хоть и не касается, но ты мое мнение на этот счет давно знаешь!

Знает. Семен Иванович уже несколько лет кряду талдычит об одном и том же — якобы у Вадима вовсе нет недостатков, кроме некоторой легкомысленности. Ему и Сережку пришлось официально признать, а иначе бывший шеф просто бы взбеленился. Для Семена Ивановича семейные ценности стояли на единственно важном месте в жизни, а потому и хотелось, чтобы его приемник честь и достоинство так открыто не позорил. И естественно, это был просто повод, чтобы вернуться к старой теме:

— Вадим! Тебе двадцать семь лет! Когда ты уже женишься? Когда уже все эти скандальные истории вокруг тебя стихнут?

Теперь и Вадим начинал злиться, хотя тону голоса повыситься не позволил:

— А что, если никогда? Снимете с должности? Так я работу секунд через тридцать найду — вам ли не знать?

— Самоуверенный выскочка! — старик так кричал крайне редко. — Да я сам раскрутил твое имя похлеще своего собственного!

Вадим пожал плечами, соглашаясь:

— Вот именно. Вы все сделали для того, чтобы у меня не осталось ни единого шанса умереть с голоду. Выгоните меня — и начнется самая настоящая война между фирмами, которые будут рвать глотки за мою скромную персону…

Семен Иванович стукнул тростью о пол и окатил его гневным взглядом:

— Прекрати паясничать! — он даже приподнялся немного в кресле, но снова упал обратно. — Я к тебе по-хорошему пришел, с отеческим советом, а ты что тут устраиваешь?! Я тебе про женитьбу говорю, а ты на увольнение все перевернул!

Он был прав. И человек этот сыграл в судьбе Вадима далеко не самую последнюю роль, но в груди копилось тяжелое так долго, что теперь, прорвавшись, просто вылезало гнилью наружу. Это и заставляло Вадима продолжать. Он распахнул дверь:

— Маргарита Ивановна! А выходите за меня замуж? Срочно!

Секретарша побледнела, смутилась и запричитала:

— Но… я… ведь… замужем…

— Так я именно потому вам и предложил! Сил нет, как люблю замужних дам!

— Вадим! — у Семена Ивановича даже трость в руках затряслась. — Заканчивай эту клоунаду!

Вадим захлопнул дверь и выдохнул, заставляя себя успокоиться. Человек, сидящий сейчас в кресле посетителя, точно не заслуживал такого отношения.

— Извините, Семен Иванович. Но жениться я не стану, чтобы кому-то угодить. Вообще не стану. Я слишком много учился и работал, отвоевал себе право на свободу хотя бы в таких вопросах.

Старик тяжело поднялся на ноги, заглянул ему в лицо. А потом резко вскинул трость и ударил со всей силы по плечу. Вадим вскрикнул от неожиданной боли и отскочил назад. Процедил, потирая место удара:

— Я смотрю, со здоровьем у вас полный порядок.

— Придурок! — Семен Иванович уже щурился с привычной хитрецой. — Все равно же женишься. Когда влюбишься, как глупый заяц будешь скакать вокруг своей пассии и тащить в ЗАГС, чтобы никуда не делась.

— Допустим, — Вадим уже улыбался с облегчением, понимая, что на этом их перепалка исчерпана.

— Но если еще раз при мне вздумаешь так себя вести, я тебя насильно женю на первой попавшейся!

— Не жените.

— Заткнись! И рассказывай уже об итальянском филиале.

Семен Иванович покидал «Нефертити» в благодушном настроении, но зато Вадим остался с пищей для размышлений. Ситуация на данном этапе была полностью ясна. Григорьев не стал и уже не станет воплощать в жизнь свои угрозы — пожаловался, намереваясь подмочить репутацию Вадима, но всю фирму топить точно не собирался. Можно его было даже заочно поблагодарить за такое… благородство. Вадим не боялся атак и экономических войн, не боялся прямых выяснений отношений, но милая его сердцу «Нефертити» не должна была пострадать из-за его действий. Он не врал, когда говорил Семену Ивановичу, что без работы не останется, да и вполне был готов к началу собственного бизнеса. Но только эту компанию он считал тем местом, что достойно его усилий, нервов и головной боли.