Оксана Алексеева - Неслучайности [СИ]

Отчет принес бледнеющий под взглядом шефа Денис, что только подтвердило подозрения Вадима — Яна была готова на что угодно, лишь бы не встречаться с ним. Самому бегать в отдел экономразвития, чтобы она имела возможность с ним сумбурно поздороваться и куда-нибудь спрятаться, было бы глупо. Она со своей рефлексией может куда-нибудь не туда срулить, поэтому пора было задействовать и другие приемы боя.

— Вильдо! Ты у меня будешь Купидоном, договорились?

Вильдо даже переспрашивать не стал, потому что считал эту роль своим истинным призванием — сразу после украшения мира собственной персоной. И теперь бегал каждый час из кабинета Вадима к экономистам и вручал Яне по одной розе.

— Ну и что она? — всякий раз интересовался Вадим.

— Хмурится, но берет. А ее все спрашивают, почему она на тебя в обиде. Яна твоя ничего не отвечает, а все вокруг умиляются — никто такой романтичности от тебя не ожидал! Да я и сам не ожидал…

В итоге за первый рабочий день у Яны должен был скопиться целый букет. Но встретиться лично так и не удалось. Избалованная девчонка не из тех, кого можно покорить обычными цветочками, как Вадим изначально и считал. Да и делал он это не для нее, а для остальных — они в такой восторг пришли, что и ее доставать будут. Сложно не думать о том, о ком все вокруг говорят. И легче определиться, когда все вокруг уже определились и спешат по этому поводу ей высказать свое мнение.

Во второй день он провел совещание, на котором обязательно должны были присутствовать и студенты, но на нее ни разу не взглянул. Сначала раздражающий Вильдо-Купидон с розами, а потом — полное равнодушие. Сумбурная стратегия всегда приносит в мысли объекта сумбур. Он не даст ей и шанса забыть о нем!

На третий день Вильдо передал Яне только один подарок. Вадим, пытаясь унять отвращение, на обратном пути в Риме все же заглянул в сувенирную лавку и купил там статуэтку, изображавшую мальчика и девочку на крыше дома. Яну это должно или рассмешить, или разозлить — неважно. Любая эмоция лучше, чем спокойствие.

Четвертый день был спасен благодаря секретарше, точнее — ее простывшему ребенку. Вадим не мог не улыбаться, когда говорил:

— Маргарита Ивановна, можете не оформлять больничный. Но при одном условии — пусть Яна за вас поработает. Хотя бы кофе варить и на звонки отвечать сможет. И тогда спокойно оставайтесь с дочерью, пока не выздоровеет.

— Правда? Спасибо!

Вадим едва не рассмеялся в голос, когда она побежала уговаривать Яну. Какой же надо быть злобной стервой, чтобы отказать молодой матери в такой просьбе? Яна и не отказала.

Она держалась из последних сил, но уже после обеда, поставив на его стол восемнадцатую кружку с кофе, не выдержала и буркнула:

— У вас от переизбытка кофеина характер и испортился!

Он отложил папку в сторону, глянул на нее и поинтересовался без тени улыбки:

— А у вас он от чего испортился?

Она хотела было уже привычно сбежать, но такого мимо ушей пропустить не смогла — на то и был расчет.

— А чем вас не устраивает мой характер?!

Сейчас было очень важно не начать улыбаться. Вадим встал, одернул пиджак:

— Я не понял — вы сюда хамить начальству явились? Вам напомнить о вашем месте?

У нее глаза округлились, но она заставила себя прошипеть сквозь зубы:

— Пр-р-ростите.

Ишь, какая покладистая. Значит, можно и улыбнуться:

— Яна!

Она насупилась и продолжала молчать.

— Яна!

Он обошел стол и встал прямо перед ней.

— Яна!

— Вадим! — ответила она и отступила на шаг. — Ну вот чего ты ко мне прицепился?

— Кажется, именно этот вопрос я тебе когда-то и задавал в этом же самом кабинете, — напомнил он. — И ты ответила, что влюбилась. По-моему, логично, что теперь моя очередь к тебе цепляться?

Она все же мельком улыбнулась каким-то своим мыслям и не стала отвечать. Направилась в сторону выхода, но Вадим схватил ее за руку, притягивая к себе.

— Вадим, не надо, — она занервничала. — Я же тебе в Милане все объяснила.

Ему захотелось ее обнять и объяснить все совсем по-другому, но пока он ограничился тем, что имел возможность держать ее за руку.

— Допустим. Но мне интересно почему. Потому что в твоем понимании я не заслуживаю шанса, так? — она кивнула уверенно. — Для тебя я скотина, которая равнодушно рушит чужое счастье. И даже если я детишек из пожара начну спасать, то ты все равно для себя уже все решила.

Теперь она смотрела на него с вызовом:

— А разве ты изменился?