Ярослав Заболотников - Хроники семи королевств - Древняя кровь

Ассасин рассмеялся и, перепрыгнув через небольшой ручеёк, вышел на поляну.

Привал пришёлся кстати. Яркое солнце помогло подсушить одежду и доспехи, промокшие от росистой травы и влажных веток. Даже в жару болотистая местность пребывала в абсолютной власти сырости. Чтобы хоть как-то распугать комаров, путники разожгли костёр, кинув в него громадную охапку листьев. Дымовая завеса немного разогнала летучих кровососов, и странники приступили к обеду.

— Так чем ты занимался раньше? До того, как решил гоняться за мифическими сокровищами? — Джон наколол вяленое мясо на палку и поднёс к костру.

— Убивал людей. Плохих людей, — ответил Рэксволд и, прожевав лепёшку, добавил: — Не задаром, конечно. Моё имя хорошо известно от Виверхэля до Грозовых Островов. Но именно в морском королевстве произошли события, заставившие меня свернуть с этой дороги.

Ассасин снял с пояса флягу. Сделав несколько жадных глотков, он жестом предложил выпить спутникам, но те отрицательно помотали головами.

— Не томи. Рассказывай, — следопыт продолжал коптить мясо.

— Тогда я начну с самого начала… Ты удивишься, но я родился и вырос в Эльтароне. Мне показалось странным, что ты никогда не слышал легенду о «Мрачном короле». Её часто рассказывали маленьким негодникам, добавляя, что неупокоенная душа короля уносит и пожирает непослушных детей, — ассасин еле сдержал смешок. — Сейчас это кажется нелепым, но раньше здорово пугало, даруя матери хоть какой-то контроль над моим непокорным нравом. Видать, твоим родителям повезло больше, и ты рос примерным ребёнком.

— Ты почти угадал, — кивнул Джон, осторожно откусывая горячее мясо с палки. — Не то чтобы я не хотел быть сорванцом, но строгий отец не давал мне спуску. Моё детство прошло под его чутким надзором и тяжёлой рукой. Но всё же стоит отдать ему должное. Он воспитал меня мужчиной, для которого слова «честь» и «отвага» далеко не пустой звук. Сейчас я ему за это даже благодарен. Как и матери, поддерживавшей меня в сложное время, когда отца не стало.

Рэксволд понимающе кивнул и отхлебнул из фляги:

— Отца я никогда не видел. Меня воспитывала мать. До девяти лет. Пока не умерла. И я остался один… Совсем один. Всё, что я хорошо умел, — это драться. Попрошайничать и воровать мне претило, но голодная смерть постепенно наступала на пятки. За объедки и крышу над головой я выступал на запрещённых детских боях, где мерзкие толстосумы делали ставки на сломанные жизни. Под звон монет я искалечил достаточно соперников, чтобы обо мне пошлая первая молва. Не помню и дня, когда кулаки не были бы разбиты. Чувство голода и ненависть ко всему окружающему миру стали постоянными спутниками моей жизни.

— Зверство людей порой не знает границ, — следопыт покачал головой. — Как ты выбрался из этого ада?

— Всё решил случай, — ассасин опустил голову. — К десяти годам я уже имел славу чемпиона и прозвище «Змеёныш» за скорость ударов и ловкие движения на арене. Весь в шрамах и синяках, но гордый собой, я продолжал отчаянно биться за право на существование. Тогда-то меня и заметил коренастый смуглый пират, непонятно каким ветром занесённый в те края. Из жалости или на потеху команде, он предложил буйному мальцу место на корабле, через три дня отправлявшемся бороздить морские просторы. Понятие дружбы мне было чуждо. Я в принципе не доверял людям и не ждал от них ничего хорошего. Но, сам от себя не ожидая, почему-то согласился. И, знаете, я ни о чём не жалею, — он улыбнулся. — Свежий ветер, крики чаек, скрипы мачт… После грязной бойцовской ямы о большем я не мог и мечтать. Даже корабельные обязанности совсем не удручали. В моей жизни наступила светлая полоса с отголосками надежды. Я чувствовал себя нужным, я чувствовал себя живым…

Рэксволд сделал небольшую паузу, допивая остатки бренди.

— Что же было дальше? — нетерпеливо спросил юнец, почёсывая искусанную комарами шею.

— Шло время. Восемь лет плаванья по Бескрайнему Морю не прошли зазря. Я не глядя вязал морские узлы, предсказывал шторм по поведению чаек и, конечно же, научился обращаться с холодным оружием. Бывалые матросы использовали сабли, но мне они казались неудобными и слишком длинными. Руки хотели чего-то более лёгкого и манёвренного. Так я открыл для себя кинжалы, оттачивая мастерство в тренировочных пиратских боях. Со временем мне дали добро на участие в абордажах. Мы никого не убивали. Только грабили. Наш устрашающий чёрный флаг заставлял мелкие одиночные суда сдаваться без боя. Серьёзных морских противников и военные эскадры мы обходили стороной. Жизнь била ключом, и в кои-то веки я ни в чём не нуждался. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. В одну злополучную ночь море не на шутку разыгралось и наш корабль налетел на рифы. Не знаю, выжил ли кто-нибудь ещё, но я очнулся на каменистом берегу, неприветливо встретившем меня жгучим мхом.