Ярослав Заболотников - Хроники семи королевств - Древняя кровь

— Что случилось? — глаза воина настороженно забегали в поисках опасности.

— Леонардо вернулся, — всхлипнув, ответила принцесса.

— Вернулся? Как?! — поражённо изрёк Джон.

— Сейчас это неважно, — Лайла вытерла слёзы рукавом. — Эрминия ранена. Где Рэксволд? — она осмотрелась по сторонам, но так и не увидела ассасина.

Следопыт нахмурился и взглянул поверх текущей по улице толпы:

— Надеюсь, портной ещё не успел залатать его броню. За мной. По пути всё расскажешь.

Грубый удар со стуком распахнул двери, и Рэксволд, словно взъерошенный чёрный коршун, влетел в гостиницу. Бросив взгляд на оторопевшего Винсента, который как обычно стоял за стойкой, он нетерпеливо спросил:

— Где она?!

— В ваших апартаментах вместе с лекарем, — не успел договорить хозяин, как ассасин помчался дальше.

Провожая глазами стремительно удаляющуюся спину, Винсент лишь покачал головой. Убийца, перемахивая через несколько ступенек, преодолел лестницу и завернул за угол. На повороте он чуть не сшиб пожилого мужчину в светлом плаще. По одежде и звякнувшим в кожаной сумке-сундуке бутылочкам Рэксволд признал в нём целителя. Его безрадостное лицо говорило о том, что состояние Эрминии и правда было тяжёлым.

— Что с ней?! — ассасин вытянул руку, преградив дорогу врачевателю.

— Вероятно, ты тот, чьё имя она шепчет как молитву, — глядя на упёршийся в стену кулак, ответил лекарь. — К сожалению, я ничем не могу ей помочь. Видимые повреждения отсутствуют, а симптомы непохожи на известные мне болезни. Скорее всего, её отравили. Однако без конкретики ошибочное противоядие только вызовет мучительную агонию. Я дал ей лучшее поддерживающее зелье, но оно не помогает, — он помялся и печально добавил: — Она умирает…

Грубо оттолкнув целителя, убийца добежал до знакомой двери и ворвался в яркую комнату. Сквозняк тут же зашевелил занавески настежь открытого окна, наполовину заливавшего апартаменты солнечным светом. Эрминия, бледная словно мел, лежала на кровати. Её лицо покрывала испарина, на подрагивавших пальцах отчётливо выделялись потемневшие ногти, а под глазами чернели жуткие круги. Поражённый её неожиданным мертвецким обликом, запыхавшийся воин застыл на пороге.

— Рэк… си? — слабо прошептала воительница, услышав сбивчивое дыхание.

Встрепенувшись, Рэксволд подлетел к девушке и, упав на колени, взял её едва тёплую ладонь:

— Я здесь, Эрми… Я рядом…

— Думала уже не дож… дождусь тебя, — губы не хотели слушаться, каждое слово давалось ей с огромным усилием. — Видишь… как получается, — она перевела изнурённый взор на ассасина. — Я снова сплоховала… не оправдала твоих надежд…

— Всё будет хорошо, — стиснув зубы, проговорил воин. — Ты выкарабкаешься.

— Не в этот… раз… Прости, — северянка потянулась к его лицу, но вялая рука обессиленно опустилась на кровать. — Пекло…

Рэксволд поднял её ладонь и прижал к своей щеке:

— Это моя вина… Я снова оставил тебя одну, когда на горизонте все ещё маячила беда…

— Нет… Ты сделал… для меня больше… чем достаточно… С тобой… я познала счастье… поверила в любовь, — она провела пальцами по его гладко выбритой коже. — Рэкси…ты лучшее… что слу… чалось со мной… в жизни…

— Тогда не покидай меня. Пусть несокрушимая, рвущая врагов в клочья тигрица вновь поможет тебе…

— Поздно… Тигрица… уже пала… Остался… лишь котёнок… И он пришёл… свернуться клубком… на твоей груди… в последний раз, — воительница закашлялась, окропив губы кровавой росой.

— Нет, Эрми, — с отчаяньем застенал убийца. — Этого не должно было случиться! — его глаза в один миг налились яростью, и он зарычал: — Я убью Леонардо! Располосую каждый сантиметр его тела и вырежу сердце самым тупым ножом!

— Рэкси, — голос Эрминии стал громче, словно она собрала для этого последние силы. — Пока я ещё… здесь… Пообещай мне кое-что… Последнее желание…

— Что угодно. Твоя воля — для меня закон, — ассасин внимательно ловил каждое слово.

— Тогда… не повторяй… моих ошибок… Не мсти, — девушка вновь закашлялась.

— Пощадить эту тварь?! Ну уж нет! — гневно выпалил Рэксволд. — Я просто не могу!

— Рэкси… ты… дал… слово, — глаза северянки пронзительно заблестели. — Если… ты и правда… любишь меня… то сдержишь его… вопреки своим… принципам…

— Проклятье, — воин почувствовал себя загнанным в ловушку.

— Я верю… ты сделаешь… правильный выбор, — Эрминия изобразила подобие улыбки. — Жарко… сегодня, — она перевела взор на озарённые солнечным светом шторы и слизала капли крови с заветренных губ.